горевших с момента поцелуя губ и еле слышно застонала - настолько они стали чувствительны.
Уже засыпая, почему-то разочарованно подумала:
“Жаль, что цветы не от НЕГО”.
*** - Ну как, успокоился? - спросил Федор Геннадьевич, флегматично смотря на то, что буквально
полчаса назад было гримеркой его танцовщиц.
Сейчас небольшая комната представляла из себя полностью разгромленное помещение: разбитые
зеркала мелкой крошкой хрустели под ногами, поломанные столики и стулья (он их что, об стены
что ли швырял?! Мда… глупый вопрос) живописными обломками украшали пол, вещи его девочек
раскиданы по всей комнатке. Ну а сам виновник всего этого погрома сидел прямо на полу (стульев-
то все рано уже нет), привалившись к стене, и курил, пустым взглядом уставившись перед собой.
- Да, - холодно ответил Владислав и спросил у дяди, - где близнецы?
- Смылись ко мне, когда ты начал громить гримерку, чтобы не попасть тебе под раздачу. И как я
теперь объясню моим танцовщицам, что им теперь негде и не во что переодеваться? - вскинул брови
Сорокин и пристально посмотрел на Барса.
Сейчас Влад понимал, что поступил некрасиво по отношению к собственному родственнику (все-
таки ему не пять лет, чтобы закатывать истерики и погромы), но в тот момент, когда ОНА сказала о
каких-то цветах и быстро ушла, у него словно сорвало крышу. Его душила мысль о том, что кто-то
может ухаживать за НЕЙ. Перед глазами стояла кровавая пелена ярости, сердце билось в агонии
боли, а в голове была только одна мысль: “Убью”!
- Я им заплачу, - отмахнулся молодой мужчина, повернув-таки голову к стоящему в дверях, - Ты
знал о цветах?
- Нет, - честно ответил Генадьич, - и даже не представляю, кто это может быть. Можно вопрос?
- Валяй, - разрешил Влад, потушив окурок прямо об и так грязный пол.
Поморщившись, тот спросил:
- С чего бы такая реакция? - мужчина внимательно посмотрел племяннику в глаза. - Что-то раньше я
не замечал за тобой такого, - запнулся на миг Сорокин, подбирая слова, - скажем так, бурного
проявления чувств.
- Не знаю, - надрывно выдохнул Владислав и, прикурив новую сигарету, закрыл лицо руками. - ОНА
сводит меня с ума. Я не могу ни о чем думать, только о ней и ее серебряных глазах. Она приходит ко
мне даже во сне. Что мне делать? Как избавиться от этого наваждения? - посмотрел он на дядю с
мольбой в глазах.
- А ты хочешь этого? - едва сдерживая нежную улыбку, поинтересовался Федор Геннадьевич. Он-то
знал, в чем дело, и удивлялся, как Владислав еще не додумался до нужного ответа.
- Чего? - не понял Влад.
- Ты правда хочешь избавиться от этого, как ты сам сказал, наваждения? Хочешь избавиться от НЕЕ?