— Оскар, — спросил он, — как ты думаешь, остаться мне здесь?
— Ясное дело, оставайся. Лучше места тебе ни в жизнь не найти.
Расмус стоял молча. В глубине души он надеялся, что Оскар скажет что-нибудь другое… Что ему будет плохо без него… Что им вдвоем было хорошо… Но этого Оскар не сказал. Ну понятно, он был Оскару лишь в тягость, одному ему легче бродяжничать…
— Без меня ты можешь идти быстрее, — сказал Расмус, и голос у него немного дрожал. — Ты сможешь за один день пройти много-много миль.
— Понятно, смогу, — согласился Оскар. — Да только все мили одинаковы, какая разница, сколько я их пройду!
Расмус вздохнул.
— Надеюсь, ты теперь без меня не повстречаешь других воров.
— Да нет, не на каждом же шагу они попадаются. К тому же я постараюсь держаться от них подальше.
Расмус еще помолчал, а потом сказал:
— Так ты теперь остаешься один, когда я пойду спать.
Оскар взял руки мальчика в свои.
— Останусь один… Нелегко будет старому Оскару в одиночку. Зато я стану радоваться, что ты лежишь в чистой горнице в Стенсэтре и нынче ночью, и будешь спать там все ночи в своей жизни. Что тебе не придется мыкаться, топая по дорогам.
Расмус с силой глотнул.
— А вдруг мы с тобой больше не увидимся, Оскар?
— Как не увидеться, обязательно увидимся, — ответил Оскар, не выпуская рук Расмуса. — В один прекрасный вечер ты сидишь и ужинаешь с отцом и матерью, и вдруг… Стук в дверь, в дом входит Божья кукушка и говорит: «Нельзя ли мне заночевать у вас на сеновале?» А ты сидишь, толстый и веселый, и говоришь: «Ясное дело, Оскар, ночуй у нас». Вот будет здорово-то!
Но Расмусу не показалось, что это здорово. Глаза у него начали подозрительно блестеть. А Оскар продолжал:
— Между прочим, ты увидишь, я стану чаще приходить, чем ты думаешь. Обещаю тебе, что мы будем видеться.
— А ты это точно обещаешь?
— Точно, как аминь в церкви. И, подумай только, как хорошо тебе будет в этой усадьбе. Ведь здесь есть и лошади, и коровы, и телята, и поросята.
— А ты не знаешь, кошка здесь есть?
Фру Нильссон вошла в эту минуту, чтобы унести поднос с чашками. Услышав слова Расмуса, она ответила:
— Нет, кошки у нас нет, я их не терплю. А вот наша собака принесла вчера пять щенков. Завтра утром пойдем поглядим на них.
Когда тебе девять лет, пятеро щенков заставят тебя забыть все печали на свете. Расмус подскочил от восторга. Вот это да! Скорей бы наступило завтра!
— Я вижу, тебя уже клонит ко сну. Скоро я приду и покажу тебе, где ты будешь спать.
И она ушла, прихватив поднос с чашками.
— Пожалуй, пора нам попрощаться. Я пойду на сеновал, а завтра рано утром отправлюсь дальше.