– И все же интересно, что вас толкнуло эмигрировать?
– Я не собиралась уезжать из Союза, нас с Лимоновым просто вышвырнули, сочинив липовые приглашения в Израиль. В то время самиздат, встречи с послами, обеды с иностранцами не прощались никому. За нами даже установили слежку: под окнами вечно торчала машина с агентами КГБ, телефон прослушивался, не раз в наше отсутствие квартиру буквально переворачивали вверх дном.
Вместе с нами в Вену улетали художник Бахчанян, писатель Юрий Мамлеев, моя подружка Ева и журналист Суслов из «Литературной газеты». Помню, зашли всей компанией в какую-то лавочку купить колбаски. Из всех нас хорошо владела немецким только жена Бахчаняна. Но Суслов смело вышел вперед и обратился к хозяйке, как ему казалось, по-немецки: «Мамка, яйки, млеко! Сме-тан-ка!»
Потом, как курица крыльями, начал махать руками перед ошарашенной продавщицей и приговаривать: «Ко-ко-ко! Ко-ко-ко!» Получив наконец после вмешательства Иры Бахчанян продукты, Суслов, выросший на советских военных фильмах, все никак не мог утихнуть: «Мамка, сме-тан-ка! Вот дура!»
У меня с собой был маленький чемоданчик с фотографиями и вечерними платьями. Я думала, что праздник жизни, который у меня был в Союзе, продолжится и на Западе; для будущих приемов у меня были припасены даже золотистые туфельки. Но на этих шпильках мне пришлось ковылять в поисках более дешевой гостиницы. В Вене в то время существовали Толстовский фонд и еврейский фонд «Хиас», который занимался отправкой репатриантов в Израиль. В «Хиасе» на вопрос: «А вы евреи?» мы честно ответили: «Нет». Чиновники устроили нам громкий скандал: «Какое право вы, русские, имели выезжать по еврейской визе? Вон отсюда!» и выставили нас в Толстовский фонд, где нам выдали ничтожную сумму денег и поселили в дешевой гостинице. Хозяйка, быстро сообразив, что денег у нас нет, вскоре из отеля выгнала. Лимонов, перетаскивая вещи в ночлежку, все причитал: «Вот если бы твой папа здесь появился, они бы как миленькие нас тут терпели!»
– А почему в Вене должны были бояться вашего отца?
– Мой папа, Сергей Козлов, сразу же после войны был назначен комендантом Вены. Кстати, особняк, который он тогда занимал, был на соседней с гостиницей улице, Мария-штрассе. Судьба отца удивительна. Очень способному студенту в институте полностью переписали биографию, вычеркнув отца-белогвардейца, дворянское происхождение и приписав рабоче-крестьянские корни.
Папа был не только кадровым военным в органах, но и ученым-изобретателем: связь с разведчиками в Германии в войну осуществлялась благодаря его открытиям. Именно отец изобрел первые подслушивающие устройства, столь необходимые в разведке. Когда немцы подходили к Москве, мама жгла в печке все фотографии, где он снят со Сталиным. И не зря! Фашисты, прекрасно осведомленные о его открытиях, объявили огромную награду за голову полковника КГБ. Однажды отцу пришлось даже прятаться от фрицев в болоте и несколько часов дышать через трубочку.