И вот пожалуйста. Человек, который может снова пустить все насмарку, спит всего в паре метров от него. Нельзя об этом забывать. Даже если она на самом деле ни в чем и не виновата, достаточно лишь, чтобы их имена вновь связали, и от его репутации не останется и следа.
Выждав достаточно времени, чтобы Серена точно уснула, Лука поднялся, вошел в палатку и осторожно улегся. Черт, он же не собирался ни с кем делить это укрытие! И уж точно он не собирался ночевать две ночи подряд в такой близости от Серены Депиеро!
Закрыв глаза, Лука беззвучно выдохнул. Что ж, как минимум придется признать, что в ней не осталось и следа испорченной девчонки, да и вообще, если не считать тех женщин, чья работа напрямую связана с изучением Амазонии, вряд ли хоть одна из его знакомых сумела бы так достойно выдержать эти два дня. Да и те, что изучают… Половина из них так точно давно бы уже с визгом спряталась в уютной лаборатории.
Лука вспомнил, как Серена, высунув от усердия язык, ставила палатку, а с нее градом катился пот, скрываясь в вырезе рубашки. Черт, ну и для кого этот двухдневный поход оказался испытанием? Он рассчитывал, что она не продержится и часа, а вместо этого он сам мечтает вернуться к благам цивилизации, да и вообще готов уже на что угодно, лишь бы остудить горящий внутри огонь.
Проснувшись пару часов спустя, Лука напрягся, внимательно вслушиваясь в окружавшие палатку джунгли. Но звук шел не снаружи, а изнутри самой палатки. Серена. Во сне она стонала и говорила по-итальянски:
– Papa… по, perfavore, поп che… Siena, aiutami.
Лука мысленно перевел последнее слово. Помоги мне.
А потом она заплакала.
Поддавшись порыву, Лука дотронулся до ее плеча, и Серена мгновенно проснулась.
– Che cosa?
– Ты говорила во сне.
Откуда взялось ощущение, что он вторгается во что-то сугубо личное?
Серена ощутимо напряглась.
– Извини, что разбудила. – В хрипловатом после сна голосе явственно слышался акцент.
Отстранившись от его руки, Серена снова свернулась в спальнике, а Лука, глядя на роскошные золотистые волосы, вдруг представил, как они щекотали бы ему грудь, если бы она сейчас уселась на него верхом.
Ему сразу же стало жарко.
Уняв разыгравшуюся фантазию, Лука снова задумался. Почему же она так на него действует? И почему так резко отстранилась, словно он сделал что-то не так?
– Серена, – позвал он осторожно.
Но она не ответила, и Лука сразу же вспомнил, как ловко мать управляла окружающими, расчетливо выказывая те или иные чувства. А он повелся.
– И как это прикажешь понимать? – спросил он грубо.
– Я извинилась за то, что разбудила. Не бери в голову, ничего особенного не случилось.