Заметив, как люди с досадой покосились на Тюура, Реммельгас решил не оставлять без ответа его ядовитую реплику.
— Что ж, товарищ Тюур нашел подходящее сравнение — мы вроде садовников. Какое большое богатство отдано под наше попечение! Каждое бессмысленно уничтоженное дерево — это расхищение народного достояния, а каждое невыращенное дерево — грабеж. А что делаем мы? В Кюдема валяются на старых складах неошкуренные кругляки. На многих делянках, где уже давно закончены работы, та же картина. Короеды не могут и пожелать лучшего корма! И во многих местах нашего лесничества выращивают вредителей, — занимаются этим в нынешнем году и на делянке сто двадцать шесть. В лесах около Люмату полно сухостоя и бурелома, большая часть леса за весь свой век не видела рубок ухода. Хвойка сожрала прошлой весной на участке Кулли половину посаженных культур…
— А что я мог сделать? — Антс Тюур мотнул головой и добавил шутливо: — Если бы эти чертовы хвойки были величиной с воробьев, тогда дело другое — бери ружье и пали в них…
Питкасте прыснул, но Нугис, наклонившийся вперед и приставивший к уху ладонь, чтоб лучше слышать, сердито цыкнул. «Откуда лесничий все так хорошо знает? — удивился он. — Прожил тут всего-навсего четыре недели, а говорит так, будто четвертый год тут находится. Ведь все верно». Нугис забыл об усах и даже о своем намерении поддеть лесничего. Слова последнего забрали его за живое, и он сердито взглянул на Тюура, чтоб тот замолчал.
— Нет, если бы хвойки были величиной и с ворону, даже тогда товарищ Тюур их не заметил бы, так мало он интересуется своим лесом! — решительно сказал Реммельгас, и на лицах отразилось одобрение. — А если товарищ Тюур не справился с охраной культур в прошлом году, когда по всему лесничеству было посажено всего лишь двадцать гектаров, то как он думает это сделать в нынешнем году, когда мы будем сажать и сеять по крайней мере в шесть раз больше?
— В шесть раз больше! — воскликнул Нугис так громко, что тут же смутился. Они и двадцать-то гектаров считали рекордом, гордились и радовались тому, что превысили план на пять гектаров, а тут приходит юнец, только что выпущенный из школы, и говорит как о самой обыкновенной вещи: сто двадцать гектаров.
— Сказки! — пренебрежительно бросил Тюур.
Питкасте даже рот раскрыл. Он помнил, что в нынешнем году план увеличили, но ведь речь шла всего о шестидесяти гектарах. Он не знал, что Реммельгас уже несколько раз ездил в лесхоз и без конца торговался за увеличение плана, пока наконец там не вняли его обоснованным доводам и не согласились пойти ему навстречу. Поначалу к нему отнеслись в лесхозе как к ненормальному: там привыкли к обратному — к тому, что люди старались выторговать себе сокращение плана посадок. Но в конце концов в лесхозе рассудили, что раз Реммельгас так настаивает, то бог с ним, тем более что благодаря ему лесхоз тоже перевыполнит свой план.