Заведующий лесопунктом ввалился в дверь, и на всех повеяло дождем и прохладой. На нем был блестящий плащ и высокие резиновые сапоги. Стряхнув воду с клеенчатого капюшона, он развел руками и с удивлением воскликнул:
— Похоже, что я попал на собрание?
Лесничий шагнул к нему навстречу. Они виделись впервые, и все же Осмус показался Реммельгасу старым знакомым: именно таким — крепким, шумным, энергичным — он и представлял себе заведующего Куллиаруским лесопунктом. Он протянул Осмусу руку:
— Очевидно, товарищ Осмус? Здравствуйте, я — Реммельгас. У нас действительно собрание, но поскольку разговариваем мы о лесе, то прошу садиться.
— Я помешаю…
— Нет-нет, мы прекратим обсуждение своих вопросов и перейдем к тем, которые касаются и вас, к плану расположения делянок на следующую зиму.
«Каков ловкач! Вот почему он мне вчера сказал: „По телефону договориться трудно, лучше зайдите завтра в лесничество!“ Выходит, его просто заманили в ловушку. Хотя, впрочем, лесничий предлагал зайти вечером. Это он сам решил заскочить по дороге. Вот и попался! Разве поговоришь начистоту в присутствии всех этих лешаков? Пожалуй, лучше отложить разговор», — подумал Осмус и сказал:
— До следующего сезона еще немалый срок. Этот-то еще не кончился…
— Но лесосеки надо размечать уже сейчас.
Осмус опять уклонился.
— Правильная разметка лесосек — это вопрос серьезный. Поэтому, я думаю, будет лучше, если до вынесения проблемы на собрание мы проработаем ее сначала вдвоем.
— И для начала несколько умов лучше, чем два…
Осмус повесил плащ на гвоздь рядом с дверью, поставил у стола, перед сидевшими в ряд лесниками, стул и сел на него. Оперся локтем на стол, окутал себя облаком папиросного дыма и застыл в ожидании. Реммельгас, не торопясь, убрал со стола какие-то бумаги. Все молчали, чувствуя, что атмосфера в конторе накалилась и наэлектризовалась, как перед грозой. Старый Нугис прикусил ус и, не шевелясь, ждал, что произойдет. Ему не нравился Осмус, этот король пней, но он все-таки был видным и важным человеком, — как говорили, слава о нем гремела далеко за пределами Куллиару. А тут вдруг появляется никому не известный парень, который и слушать его не хочет. Отчаянный он, Реммельгас, и, что скрывать, Нугису его отчаянность нравилась. Но все же не следует этим обольщаться, не следует забывать о его главных, истребительных целях. Поет-то он об охране леса сладко, да вся беда в том, что у самого топор за поясом. И, если разобраться, ничего в нем хорошего нет — обыкновенный краснобай и любитель порисоваться!
Реммельгас сказал, все еще роясь в своих бумагах: