– Рада, что ты так считаешь.
– О, не сомневайся, – он изогнулся над ней и страстно поцеловал ее.
Ева подумала о том, сколько времени прошло с тех пор, когда они впервые страстно поцеловались и чувственно прикасались друг к другу в прелюдии любовной игры. После смерти Фрики ей казалось, что они лишь совершают механические движения. Она не сознавала, как соскучилась по ощущениям, которые дарил ей только Пикассо. Он искусно провел пальцами по ее шее до изгиба плеча, и она почувствовала, как будто тает, сливаясь с ним. Кончиками пальцев он погладил одну ее грудь, потом перешел к другой. По мере того как страсть усиливалась, прикосновения становились более требовательными. Он крепко сжал ее грудь и запустил язык в ее рот. Внезапно его рука замерла, а выражение лица Пикассо изменилось.
– Что это? – спросил он, надавив пальцами на грудь сбоку.
– Ничего особенного.
– Это опухоль!
– Ничего особенного, – снова заявила она и подтянула одеяло к подбородку.
Между ними повисло молчание, и Ева поняла, что будет дальше.
– Ты знала? Ты давно знала о ней?
– Разумеется, я знала, это же мое тело.
– Ты лгала мне?
– Ты ожидал, что я буду совершенной.
Он с силой прижал ладони к лицу. Его черные волосы рассыпались по плечам.
– Ты и есть совершенство. Я люблю тебя всю.
Ева инстинктивно обняла его; казалось, что долгие месяцы молчания и недомолвок внезапно обрели собственную жизнь.
– Можешь уйти от меня, если захочешь. Я не в силах ничего изменить. Врач думает, что это рак. И да, я скрывала это от тебя. Теперь тебе все известно. Это хорошая причина, чтобы уйти от меня, как ты сделал с Фернандой!
Ева разрыдалась, оплакивая все, к чему она так долго стремилась и о чем мечтала. Теперь она все потеряет, если опухоль действительно окажется злокачественной. Все это время она носила в себе тяжкий груз страха.
– Ты знала, как я отношусь к болезням, – наконец сказал Пикассо, не глядя на нее.
– Бронхит, с которым я боролась, достаточно сильно беспокоил тебя, особенно после болезни твоего отца.
– Никто не знает обо мне так много, как ты. Ты должна была мне довериться.
Ева не хотела рассказывать ему о докторе Руссо, который настоятельно рекомендовал ей провести дальнейшие анализы. Но, в конце концов, она призналась во всем.
– Значит, в понедельник мы первым делом отправимся к доктору Руссо и посмотрим, что можно сделать для тебя.
– Мне будет стыдно. Он считает, что я мадам Умбер. Если ты придешь со мной и скажешь, кто ты такой, он поймет, что это неправда. Он узнает, что мы не женаты.
– В понедельник он узнает, что ты мадам Пикассо, потому что ты уже почти стала ею. Я никогда в жизни так не сердился, Ева, но клянусь: я не потеряю и тебя тоже! Мы с Богом можем презирать друг друга, но он не может добавить