— Ты знаешь, Василий Никанорович, я ведь вот по какому делу. Люди мне нужны надежные. Понимаешь? Чтобы положиться на них можно было. Думаю твоих курсантов подключить…
Можаев махнул рукой:
— Да какие они мои! Я тут так… Честно тебе скажу, тут другой человек всем распоряжается. Тебе именно с ним встретиться нужно.
— Сведешь? С меня, естественно, причитается. Кстати, кто он?
— Толиком зовут. Серьезный мужик. Он и пацанов наших тренирует.
— Телефон его знаешь? — Родион потянулся за своим мобильником.
— А то! Конечно знаю. Только он по пустякам тревожить себя не велит. Сильно занятой. У него знаешь какие связи? Ого-го! И с чиновниками, и с бандитами. С ментами опять же. Так что помочь тебе он сможет. Вот что, давай так. Как только он приедет, я про тебя расскажу.
— А когда он должен нарисоваться? Я очень спешу.
— Ну-у, не знаю… На той неделе точно. Не переживай, Толик здесь часто бывает.
— Нет, Никанорыч, так не пойдет. Мне с ним немедленно встретиться нужно. Лучше бы прямо сейчас. У меня бизнес, понимаешь? Я с каждым упущенным днем большие бабки теряю.
Убеждая отставника, Полтинник как бы невзначай достал из кармана добротное кожаное портмоне и, раскрыв его, засветил пачку денег. Отсчитав четыре пятисотенные купюры, кинул их на стол.
— Давай звони. Или номер продиктуй, я сам с ним свяжусь.
Можаев задумчиво погладил лежавшие на столе деньги. Искушение было слишком велико. Он схватил их и спрятал в карман рубашки. Потом покачал головой:
— Даже не думай! Номер я тебе не дам. Сам звякну, так уж и быть.
— Держи мобилу!
— Не надо. Своя на такой случай имеется. Я выйду…
Можаев поднялся. Родион сказал ему вслед:
— Ты, Никанорыч. намекни, что дело очень серьезное. Хорошими деньгами пахнет. Я вообще человек нежадный…
— Это точно, — осклабился Можаев, погладив свой слегка раздувшийся нагрудный карман. — Ладно, как говорится, чего для хорошего человека не сделаешь! Обожди.
Он вышел. Серебряков замер, прислушиваясь. Стукнула входная дверь, и за окном показалась фигура Василия Никаноровича. Можаев, хмуря лоб, нажимал на кнопки сотового телефона.
«Клюнет или нет? — гадал Родион. — Должен! Райский очень жаден, хотя и осторожен. Наверняка начнет наводить обо мне справки. Ну и пусть».
Полтинник выступал в этой затеянной ворами игре под собственным именем, как представитель сочинской группировки. Варяг устроил дело таким образом, что после смерти Южанина именно Родион стал его преемником. Естественно, нашлись и недовольные. Авторитет новоиспеченного бригадира еще не достиг тех высот, чтобы в железной узде держать отвязанных братков. Назревал раскол, бунт мог грянуть в любое время, но пока вся криминальная Россия знала, что в Сочи сейчас банкует Полтинник — правая рука покойного Южанина.