Различные нарушения закона, связанные с контрабандным провозом зерна для продажи в соседний штат, не были здесь редкостью; но узелок с желтым порошком вызвал у всех живое любопытство. Правда, судебный исполнитель раскрыл было рот: не место, мол, здесь для твоих россказней, — но судья изъявил свое согласие:
— Рассказывай, но покороче.
— Слушаюсь, сахиб! — И, долго не раздумывая о том, с чего и как начать, подсудимый приступил к рассказу. — С тех пор, как это случилось, прошел один чомасу[55], за ним другой, а потом и третий…
На какое-то мгновенье юноша умолк, отдавшись воспоминаниям. Перед его мысленным взором, как наяву, возник пасмурный вечер в месяце шраван: над зарослями кустарника по берегам реки низко нависали тучи; потоки мутной, пенящейся воды неслись по дорогам, размытым недавним ливнем.
— Весь день я пахал на том берегу, где пасли скот и наша деревня, и соседняя. Выгон и переправа у нас были общие, хотя деревни наши в разных штатах. К вечеру погнал я быков домой и у реки стал ждать, пока переправится соседское стадо буйволиц. Половина его уже вошла в воду. И вот, сахиб, вижу я, что вода в реке все прибывает, а двое пастухов, старик и девушка, совсем молоденькая, этого не замечают. Я кричу им, что река из берегов выходит, торопитесь, и сам бросаюсь подгонять их скот. Старик тоже понукает буйволиц, а эта девушка, сахиб…
Парень вдруг смутился и замолк. Затем продолжал:
— Я кричу ей: «Кики!.. — Девушку звали Кики. — Вода поднялась, ухватись за хвост буйволицы и плыви к берегу!» А она в ответ только смеется: «Зря ты меня запугиваешь, Лакшман, я в воде как рыба плаваю».
Он снова смутился. Почтительно сложив руки, сказал:
— Простите, сахиб. Не очень-то умею я рассказывать, но эта девушка и вправду была тоненькая, как рыбка. «Ну, хорошо!» — ответил я ей и повел быков вброд. Иду и оглядываюсь… И еще раз крикнул: «Эй, глупая! Хватайся же за хвост быка и плыви за мной!» Но, конечно, сахиб, вы ведь знаете, каковы женщины: уж если не захотят слушаться, никакой силой не заставишь. Девушка стала подвязывать сари, а я поплыл к тому берегу.
На середине реки, где уже очень глубоко, я опять оглянулся: девушку захлестывало водой. Сначала мне показалось, что она плывет, и я подумал, напрасно за нее беспокоюсь. Потом вижу, она из сил выбивается, сникла словно павлин, который распустил свой пышный хвост, а тут налетел ветер и смял всю его красоту. И вот стала она тонуть. Что делать? Броситься ей на помощь? А ну как она притворяется и только поднимет меня на смех? А если она потонет на моих глазах? Тогда и мне жизни не будет, пусть уж лучше смеется надо мной! И я кинулся к ней, рассекая руками мутную бурлящую воду…