Но я был не менее упрям, чем старый Шалендар.
— Послушайте, говорю вам, что я все это видел. Две пары обуви. Обувь моих детей.
Ле Брев аккуратно вытер руки о пестрый шелковый платок. Его люди выжидающе сгрудились рядом.
— Как насчет подвала? — спросила Эмма.
— Ну что ж, хорошо. Мы обыщем все пристройки и подвалы.
В полицейских машинах были припасены освежающие напитки, термосы с кофе и печенье, и мы сделали небольшой перерыв, перед тем как продолжить осмотр. Дом как-то давил на нас, душил, и даже Ле Брев, казалось, хотел глотнуть свежего воздуха. Он вышел и встал рядом со мной на деревянных ступеньках, как всегда, замкнутый и подозрительный. Эмма куда-то исчезла.
— Месье, должен вас предупредить, что я не отказался от своих подозрений.
— Говорю вам, что я видел здесь их обувь. Клянусь Богом.
Он пожал плечами и пробормотал:
— Говорить легко. Я все же найду основание, чтобы остановить поиски и отозвать людей.
Вернулась Эмма и включилась в разговор:
— Это будет глупо.
— Почему, мадам?
Я видел, что, несмотря на теплый воздух и накинутый поверх летнего платья жакет, ее пробирала дрожь.
— Не знаю. Просто предчувствие.
— Я полицейский, а не медиум.
Но я видел по его глазам, что он чувствует себя не в своей тарелке и что Эмма попала в точку. Он нахмурился, поднялся и позвал своего верного Клеррара.
— Думаю, нам лучше начать сейчас, до того как стемнеет. Пристройки и двор. Собери ребят и попроси прислугу помочь.
— Но мадам платит им…
— К черту мадам! — выругался он раздраженно.
Мы начали с подвалов, в которые вела деревянная лестница позади дома. Они были выложены кирпичом, сухие и пустые, в них валялось несколько старых досок, встроенные стеллажи для винных бутылок были поломаны. Возможно, когда дом построили, это помещение использовалось как холодная кладовая для хранения сушеного мяса и фруктов, а затем, в дни процветания, его переделали в винный погреб, сейчас же оно представляло собой каменную пещеру с огромными пауками, которые оккупировали темные углы, — подземный склеп, склад старого дерева и пустых бутылок. Я взял одну, чтобы прочитать этикетку давно исчезнувшее «Шато Лафит» 1953 года.
Никаких следов в подвале. Никакой обуви.
Мы вышли наверх и направились к пристройкам, находившимся с другой стороны двора. Некоторые из них когда-то были конюшнями, затем их перестроили в примитивные гаражи. Повсюду виднелись масляные подтеки, но на стенах все еще висели конские сбруи с именами лошадей: Ча-Ча, Руж, Бель. Ле Брев осмотрел все детально и приказал своим людям составить список вещей, которые недавно находились в употреблении или казались более или менее новыми: дезинфицирующая аэрозоль, большой флакон гербицида, серебряная блестящая вилка, на которой еще сохранилась этикетка.