Аббатиса побледнела как покойница.
– Давай взглянем на твою руку, Аббатиса.
Она стиснула зубы, попятилась от толпы и арены с уликами. Лица присутствующих посуровели. Глаза наполнились злобой.
– Арестуйте ее, – велела я.
И они повиновались! Джимми О’Гоблин, Том Переросток, Мария Огненная, все курьеры и бандиты I-4.
Аббатиса кинула взгляд через плечо. Старьевщик исчез. Даже сообщники покинули ее. Старьевщик бросил свою наемницу на произвол судьбы.
Только тогда она осознала масштабы предательства. Поняла, что осталась одна. На долю секунды я отчетливо, словно под микроскопом, увидела, как меняется ее облик. Губы сложились в зловещий оскал. Мягкие пряди упали на перекошенное от гнева лицо.
В следующий миг возле нее возник чудовищный полтергейст.
«Не знаю и знать не хочу, кто это», – успело промелькнуть в голове, прежде чем тварь набросилась на меня.
– Познакомьтесь с истинным убийцей Гектора, – выкрикнула Аббатиса.
Эфирная волна сбила меня с ног, отшвырнув обратно к помосту. Из легких словно выкачали весь воздух и заморозили на выходе. Изо рта вырвалось облако белого пара. Невидимая рука пригвоздила меня к кулисе.
Паника стремительно нарастала, тело не слушалось от страха. Я снова стала маленькой девочкой, заблудившейся в поле.
Облик аппорта виделся смутно, ощущалась лишь мертвая тяжесть, вдавливающая меня в стену.
Полтергейст описал круг над толпой, точно присматривался. С его появлением все свечи на люстре потухли. Погасли фонари. Загремели опрокинутые столы и стулья. Призраки и ангелы-хранители попрятались в угол. Несколько рефаитов забились в агонии. От душераздирающих воплей по моей спине забегали мурашки. Стражу тоже досталось. Боль исказила его черты и раскаленным штырем вонзилась мне в сердце. Рука Аббатисы указывала на меня, на лице застыло чудовищное напряжение, с каким она контролировала свою тварь.
Внезапно словно лопнула невидимая струна. Аббатиса осела на пол. Полтергейст поднялся к потолку и исчез. Хватка ослабла, и я полетела вниз. Включился прожектор. В мерцающем свете я кое-как встала. От ярко вспыхивающего амулета на коже расходились тонкие серебристые лучики.
Золотая пуповина вибрировала так, что по телу пробежала дрожь. Страж вцепился в плечо, правый кулак судорожно сжимался и разжимался. Боль он испытывал адскую. Еще четверо, включая Тирабелл, были не в лучшем состоянии.
Я выпрямилась во весь рост.
Аббатиса в ужасе смотрела на меня, шепча: «Невероятно…». Потом вдруг выхватила револьвер и прицелилась.
Перед глазами все поплыло. Реакция притупилась. Я успела только вскинуть руки, защищаясь.