Грянул выстрел. Пуля просвистела в миллиметре от меня. Пятясь к выходу, Аббатиса продолжала палить. Рантаны заслонили меня живым щитом. Страж поймал три куска свинца и упал, хватаясь за грудь. Озираясь как загнанный зверь, Аббатиса метала арсенал за арсеналом в подступающих к ней ясновидцев и двумя выстрелами сбила карниз. Алые драпировки погребли под собой целую толпу.
Следующая пуля угодила в Иви; та рухнула как подкошенная. У меня вырвался дикий крик. Аббатиса расхохоталась.
Смех оборвался выстрелом.
На животе Аббатисы расплылось кровавое пятно. Том Рифмач и Мария Огненная двумя пулями, в голову и сердце, довершили начатое. Бездыханное тело замерло на алом бархате.
Я тяжело дышала. Из дырочки на виске Аббатисы сочилась кровь. Побелевшие пальцы Ника крепко сжимали пистолет.
В ушах звенело эхо выстрелов. Стряхнув оцепенение, Ник схватил меня за руку и помог подняться.
– Пейдж! – Белый как полотно, он взял мою голову в ладони. – Пейдж, этот полтергейст… В жизни не видел ничего подобного. Что это было?
– Не знаю. – Язык едва ворочался. – Пожалуйста, посмотри… как там Иви и Страж.
Кивнув, он поспешил к Стражу, который тщетно силился встать. Уцелевшие участники совета вместе с подельниками и бандитами смотрели выжидающе. Джексон сразу нашелся бы с ответом, но у меня с этим обстояло туго. Уж слишком запутанной получалась история.
В зале остались самые сливки Лондона. Такие лидеры наберут сотни, нет, тысячи преданных последователей.
– Поздравляю, владычица, – нарушила молчание Мария Огненная. – Ты одержала заслуженную победу и восстановила свое честное имя.
– А как быть с ней? – Торговец в маске кивнул на лежащую без движения Иви.
– Ее судьбу определит суд. Сперва назначим расследование. Начать предлагаю с обыска в салоне Аббатисы. Есть желающие?
– Предоставь это мне, – вызвалась Мария. – Место я знаю. – Свистнув подручным, она направилась к выходу из подземелья.
– Владычица, один вопрос. – Местный бандит склонился в почтительном поклоне. – Страшилка поведала великую историю этих существ, рефаитов. Однако как прикажете к ним относиться? Бояться или боготворить?
– Бояться, конечно! – рявкнул Цефей.
– Или боготворить, – вздернула подбородок Люсида. – Мы не чужды хвале.
– Разумеется, бояться, – отчеканила я, – и ни в коем случае не боготворить. – В глазах вдруг потемнело. – Пусть Сайен придерживается своей естественной касты, а Белый Сборщик – семи каст ясновидения. За нас будут говорить дела и поступки, поскольку наших слов никогда не слышат… Заведем свою касту, касту мимов.
Дальше ничего. Провал.