| Она опасалась, что их развод наделает много шума. |
| She little knew the cat-like prowlings, legal and journalistic, of her husband's interesting counsel. | Лилиан и не подозревала, сколько изворотливости проявил обворожительный адвокат ее мужа, чтобы умаслить печать и правосудие. |
| When Cowperwood read it on one of his visits to Chicago he heaved a sigh of relief. | Когда Каупервуд в один из своих приездов в Чикаго, просматривая филадельфийские газеты, прочел те же несколько строк, у него вырвался вздох облегчения. |
| At last it was really true. | Наконец-то! |
| Now he could make Aileen his wife. | Теперь он женится на Эйлин. |
| He telegraphed her an enigmatic message of congratulation. | Он тут же послал ей поздравительную телеграмму, смысл которой могла понять только она. |
| When Aileen read it she thrilled from head to foot. | Когда Эйлин прочла ее, она затрепетала от радости. |
| Now, shortly, she would become the legal bride of Frank Algernon Cowperwood, the newly enfranchised Chicago financier, and then- | Итак, скоро она станет законной женой Фрэнка Алджернона Каупервуда, новоявленного чикагского финансиста, и тогда... |
| "Oh," she said, in her Philadelphia home, when she read it, "isn't that splendid! Now I'll be Mrs. Cowperwood. Oh, dear!" | - Неужели это правда! Наконец-то я буду миссис Каупервуд! Какое счастье! - твердила она, читая и перечитывая телеграмму. |
| Mrs. Frank Algernon Cowperwood number one, thinking over her husband's liaison, failure, imprisonment, pyrotechnic operations at the time of the Jay Cooke failure, and his present financial ascendancy, wondered at the mystery of life. | А миссис Фрэнк Алджернон Каупервуд номер первый, вспоминая все: измену мужа, его банкротство, тюремное заключение, сногсшибательную операцию, которую он провел в момент краха "Джея Кука и К°", и его теперешние финансовые успехи, недоумевала -почему так странно устроена жизнь. |
| There must be a God. | Ведь есть же бог на свете! |
| The Bible said so. | В библии это стоит черным по белому. |
| Her husband, evil though he was, could not be utterly bad, for he had made ample provision for her, and the children liked him. Certainly, at the time of the criminal prosecution he was no worse than some others who had gone free. | И муж ее при всех своих пороках не такой уж дурной человек, он хорошо обеспечил семью, и дети его любят; И уж, конечно, когда его засадили в тюрьму, он был не хуже многих других, которые разгуливали на свободе. |
| Yet he had been convicted, and she was sorry for that and had always been. | Но его осудили; она жалела его и всегда будет жалеть. |