Архиепископ, худой старик лет семидесяти, с резко очерченным чисто выбритым лицом и такими же ясными голубыми глазами, как у мисс Урсулы Уинвуд, улыбнулся:
— Если есть положение, с которым вы не можете распутаться, то оно действительно должно быть необычайным.
Она рассказала, что случилось, и они вместе наклонились над лежавшим без сознания юношей.
— Я думаю, — сказала она, — что нам надо положить его в экипаж, отвезти домой и послать за доктором Фуллером.
— Я могу только разделить ваше мнение, — согласился старик.
Кучер слез с козел, и они вместе подняли и положили молодого человека в ландо. Тело его беспомощно качалось между мисс Уинвуд и архиепископом, брюки и гетры которого испачкались землей от его тяжелой обуви. Через несколько минут юношу уложили на диван в библиотеке, и мисс Уинвуд попыталась дать ему укрепляющее средство. Глубокий обморок стал проходить, и юноша шевельнулся. Мисс Уинвуд и дворецкий стояли около него. Архиепископ, заложив руки за спину, измерял беззвучными шагами турецкий ковер.
— Надеюсь, — сказал он, — ваш доктор не замедлит явиться.
— Это похоже на солнечный удар, — заметил дворецкий, когда его госпожа смотрела на термометр.
— Нет, не то, — решительно возразила мисс Уинвуд. — При солнечном ударе лицо или красно, или покрыто испариной. Я это хорошо знаю. У него температура 103 градуса[17].
— Бедный малый! — произнес епископ.
Из котомки, небрежно внесенной служанкой, выпала книга, и служанка положила ее сверху. Архиепископ открыл ее.
— Сэр Томас Броун, «Religio Medici»[18]. На заглавном листе надпись «Поль Савелли». Я бы сказал, что это студент на экскурсии.
Мисс Уинвуд взяла из его рук маленькую книгу, дешевое издание.
— Я очень рада, — сказала она.
— Чему, моя дорогая Урсула?
— Я сама очень люблю сэра Томаса Броуна.
Наконец пришел доктор. Выслушав больного, он покачал головой:
— Пневмония. И очень тяжелая. Быть может, еще и солнечный удар. — Дворецкий деликатно улыбнулся. — К тому же вид у него истощенный. Я пошлю за санитарной каретой и перевезу его в больницу.
Мисс Уинвуд, женщина практичная, понимала, что доктор дает мудрый совет. Но она посмотрела на юношу и заколебалась. Судьба Поля, хотя никто не знал этого, была брошена на весы.
— Я не нахожу больницу подходящей, — произнесла она.
— То есть? — переспросил доктор.
Архиепископ поднял брови.
— Дорогая, я думал вы сделали больницу в Морбэри образцом учреждений такого рода?
— Это учреждение не для людей, которые носят в кармане Томаса Броуна, — ответила, не задумываясь, леди. — Если я его прогоню из моего дома и с ним случится что-нибудь дурное, мне придется отвечать перед его родственниками. Он останется здесь. Вы позаботитесь, доктор, прислать сестру милосердия. Красную комнату, Уилкинс, нет, зеленую — с маленькой дубовой кроватью. Она выходит на юго-восток, и таким образом там круглый день солнце. — Мисс Уинвуд повернулась в врачу: — Так будет хорошо, неправда ли?