Но Томеа-Меа нарушил планы своего советника. Он сразу же с удовольствием занялся подарками. Сам разрезал ножом покрышку тюков и, забыв про гостей, разглядывал шкуры, сукно и особенно — шитый золотом офицерский мундир, неведомо как очутившийся на складах компании. Запасливый Кусков взял его с собой в Калифорнию и теперь послал в дар королю.
Томеа-Меа, как видно, больше всего был доволен мундиром. Тут же перед зеркалом напялил на себя и, хотя мундир был маловат, остался в нем на все время аудиенции.
Алексей почувствовал разочарование и досаду. Он столько слышал о мудрости, уме и силе Томеа-Меа, даже робел немного, представляя встречу с властелином Гавай, а тут вдруг перед ним старый дикарь, радующийся блестящему наряду.
Бен Райт это заметил. Он приблизился к Алексею и негромко сказал по-русски:
— Вон в том сундуке лежат два мундира капитанов флота ее величества королевы Британии. Оба раза король изображал младенца в присутствии англичан. Я присутствую при третьем. Уже с русскими…
Он поклонился и быстро отошел. Алексей не успел даже обернуться. Однако он невольно теперь по-новому поглядел на короля и заметил, что, пожалуй, восхищение мундиром и остальными подарками преувеличено. Глаза Томеа-Меа все время оставались холодными.
Сразу же из приемной залы король повел гостей во второй дом, где находились его жены. Такая же комната, только значительно меньше размером, была устлана циновками и искусно вытканными плетенками, заменявшими подушки. На окнах и на двери висели занавески из тонкой европейской ткани, на стенах зеркала. Никакой другой мебели не было.
Когда гости вошли в комнату, королевские жены сидели на полу и играли в шашки. Все тучные, молодые, почти светлокожие, с вьющимися короткими волосами, перехваченными обручами из трав. Их было три, а четвертая, самая младшая, лежала в углу, спиной вверх, совершенно голая, и спала. Пятой — Кепуо-Лани, любимой жены короля, — в комнате не оказалось. Она ушла в морай принести жертву богам.
При виде гостей женщины оставили игру и с любопытством смотрели на вошедших. Томеа-Меа сразу же присел к шашечной доске, а Алексей и Петрович так и остались стоять на циновках. Под бесцеремонными взглядами королевских жен Алексей то краснел, то бледнел, пока, наконец, не догадался присесть рядом с королем над шашками. Уши у него горели, и он старался не поднимать глаз.
Шкиперу досталось хуже. Разбуженная приходом гостей, младшая проснулась и, увидев торчавшего посередине комнаты человека в странной кожаной шляпе, вскочила и бросилась за этой шляпой к Петровичу. Она была совсем юная, почти девочка, однако такая же большая и толстая, как и остальные. Старик отшатнулся, спасая зюйдвестку, но озорница уже заметила короля и Алексея (за спинами подруг она их сперва не разглядела) и быстро присела на пол.