– Я предполагал, что они могут в любой момент устроить скандал в зале ожидания!
– Минутку, мадемуазель. Кому вы хотите позвонить?
– Кому… Прокурору, конечно…
– Сядьте! И, заметьте, я не мешаю вам звонить. Наоборот!.. Но, возможно, в общих интересах вам не стоит торопиться…
– Мама, я запрещаю тебе отвечать!
– Но я ничего не понимаю! В конце концов, вы нотариус или комиссар полиции?
– Комиссар!
Ее растерянный жест должен был означать что-то вроде: «В таком случае я даже не знаю…»
Было очевидно, что женщина уже встречалась с полицией, и от этих встреч у нее осталось если не почтительное, то, по крайней мере, настороженное отношение к этой организации.
– Я все же не понимаю, почему меня…
– Вам ничто не угрожает, мадам. Сейчас вы все поймете… Я просто хочу задать вам несколько вопросов, только и всего.
– Так что, никакого наследства нет?
– Я пока точно не могу сказать…
– Это безобразие! – буркнула Франсуаза. – Мама, не отвечай ему!
Она не могла усидеть на месте. Ее нервные пальцы терзали носовой платок. Время от времени она бросала на Ледюка ненавидящий взгляд.
– Могу предположить, что по профессии вы лирическая певица?
Он знал, что эти два слова способны затронуть самую чувствительную струну в душе его собеседницы.
– Да, господин комиссар, я пела в «Олимпии» в те времена, когда…
– Мне кажется, я вспоминаю ваше имя на афишах… Босолей… Ивонн, не так ли?
– Жозефина Босолей!.. После того как медики порекомендовали мне перебраться в более теплые края, я предприняла турне по Италии, Турции, Сирии, Египту…
Ах, эти времена кабаре! Он прекрасно представлял ее на убогих подмостках в типичных для Парижа заведениях, посещавшихся преимущественно хлыщами и офицерами местного гарнизона… Закончив номер, она спускалась к публике и обходила столы с подносом в руках, иногда выпивала бокал-другой шампанского с поклонниками…
– Потом вы обосновались в Алжире?
– Ну да! Однако моя первая девочка родилась в Каире…
Франсуаза находилась на грани нервного срыва. Она могла в любой момент наброситься на Мегрэ.
– Полагаю, ее отца вы не знали?
– Простите, я очень хорошо знала его! Английский офицер, приписанный к…
– В Алжире у вас родилась вторая дочь. Это была Франсуаза…
– Правильно. И это стало концом моей артистической карьеры… Дело в том, что после родов я очень долго болела… А когда поправилась, у меня пропал голос.
– И тогда?..
– Отец Франсуазы заботился обо мне, пока его не отозвали во Францию… Он был сотрудником таможенной службы…
Подтвердилось все, о чем догадывался Мегрэ. Теперь он мог восстановить без каких-либо пробелов жизнь матери и двух дочерей в Алжире: мадам Босолей, еще сохранившая привлекательность, завела серьезных друзей. А дочери постепенно выросли…