Врезано в плоть (Ваггонер) - страница 2

На следующий день они встретились за ленчем, а чуть позже – за ужином. За последнюю неделю они встречались не раз, и Тед все это время вел себя, как истинный джентльмен: не пытался ее поцеловать и даже за руку не брал. Честно говоря, Джойс это даже поднадоело. Она хотела, чтобы Тед сдвинулся уже с мертвой точки. Сама она была отнюдь не скромницей и сделала бы уже первый шаг, если б Тед не вел себя так осторожно. Джойс отнюдь не хотела отпугнуть его излишней прямотой, типа «Как думаешь, не пора ли заняться сексом? Мы все же не молодеем». Почему-то она полагала, что такое не пройдет.

Джойс заправила черную прядь за ухо, хотя нужды в этом не было. Воздух оставался неподвижным, а ее волосы были такой длины, что растрепаться могли едва ли. С самого детства Джойс была эдакой девчонкой-сорванцом, и сейчас, когда ей не приходилось прилично одеваться на работу, вернулась к тому же стилю. Она предпочитала простую одежду – футболку и джинсы – и не пользовалась косметикой. С недавней поры Джойс начала коллекционировать украшения, покупая их на аукционах и распродажах, по причине, которую не могла объяснить даже себе, но купленное носила редко. Надо было сегодня что-нибудь надеть. Может, если бы Тед нашел ее более женственной, то не держал бы на расстоянии вытянутой руки.

«Или он все еще переживает потерю жены? – задалась вопросом Джойс. – Или по-прежнему видит меня учительницей, а не женщиной?»

И сама удивилась, насколько последняя вероятность угнетала ее.

Пруд располагался за зданиями, у подножия пологого травянистого холма. На другой стороне рос лес из дубов, вязов и рябин, и листья их представляли собой великолепную смесь желтого, красного и коричневого. Листья пока большей частью держались на месте, но Джойс знала, что не за горами время, когда они начнут опадать. Еще неделя или две. Она считала осень своим любимым временем года: отчасти потому, что начинались школьные занятия, отчасти из-за энергии, наполняющей морозный воздух. Прекрасный парадокс: хотя мир готовился к временной смерти, принесенной зимой (чтобы воскреснуть весной), он казался – ей, по крайней мере – живее, чем всегда.

«К черту, – подумала Джойс. – Жизнь для живых».

Она шагнула к Теду и взяла его за руку. Она почувствовала, как он напрягся, и испугалась, что он сейчас выдернет руку, но Тед расслабился и крепко сжал ее пальцы. Джойс на него не смотрела, и Тед на нее не смотрел, но они оба улыбались, глядя на воду. Тед бросил в пруд оставшийся хлеб, и утки еще некоторое время сновали поблизости в надежде на добавку, но вскоре смирились с разочарованием. Джойс любовалась отражением деревьев с другого берега, которое расплывалось по воде, словно чернила. Она гадала, каковы шансы на то, что Тед поцелует ее позже, а то и на большее, когда услышала тихий хриплый вой. Она вздрогнула от страха и стиснула пальцы Теда.