— Мохнатые люди и к нам наведываются час за часом. Людей не едят, а женок наших крадут… А библейские любимцы святых солунских братьев Кирилла и Мефодия — дети Чеха, Ляха и Хорвата — на своей земле остались?
— О таких никто не слышал. Бают, они немцами переписались. С немцами и ушли в небытие, а может, в шерстистых людоедов выродились. Земли те уж слишком буйно лесами после Ледника поросли.
— А святоотеческие греки?
— Те греки жили в святоотеческие времена. Они ушли, когда их время вышло. Теперь там сарацины от побережья до опушек непроходимого леса.
— Святая земля обитаема?
— Нет, в Палестинах вОды горько–солёные текут и в колодцах вода полынная. Туда даже сарацины не заходят, если караваны вельблудов мимо Святой земли путь держат.
— А кто из православных вживу остался?
— Валахи, бессарабцы… Говорка у них только частью русская. И ещё подкарпатские русы и приниструяне, те совсем русские. Богато и весело живут, никакой власти над собой знать не хотят, почти что казаки, а прозываются их лихие люди гайдуками.
Воевода тяжело вздохнул:
— Отчего же не жить, ежели у них винограды…
* * *
— А чья земля от Волги на восход солнца лежит?
— Тартарский Сибир — земля малолюдная, но обширная и богатая. Там свои казаки верховодят. Говорка у них русская и тартарская, как у всех казаков.
— А на заход солнца от Волги до Немцев?
— Там Великая Русская пустошь. Земля безлюдная, небогатая, густо лесистая, но для житья приятная, если бы там дороги были.
— А любопытно мне, купец, посмотреть на твоей картине мира, где стоял, как сказывают, былинный Москов–городок?
— Вот тут. Посередине Русской пустоши, как предание гласит и летописи пишут.
— Ты в тех местах бывал?
— Чащобы там дремучие, реки теперь мимо текут. Неудобь сплошная. Никому ещё не довелось туда пробраться. Но Московский холм издалека видел — гора немалая на ровном месте, густым лесом поросла.
— А град антихристов Питербурх устоял?
— Вода в море поднялась после последнего Ледника, сам знаешь. Теперь это остров, гора жидколесистая посредь воды. А вокруг солёное болото, трудно подобраться, ещё труднее выбраться.
— А на юг от Волги?
— За морем Хвалынским — Фарсиды да сарацины. Ещё дальше — Хиндусы.
— В Фарсидах дороги проходимы?
— Пути вдосталь открыты и безопасны для путника, да места там гористые. Конь с вьюком не пройдёт.
— А как сами фарсиды обихаживатся?
— Скотину особую водят от свойской кобылицы и дикого онагра. У приплода ихнего бесплодного копыто оленье, за камень цепляется — со скалы в пропасть не сорвется.
— А Орду на твоей картине покажешь?
— Вот она, в степях под Тартарией Сибирской от Волгарчака до Кесарии Китаянской растянулась. Только Орды больше нет на самом деле.