— Понять говорку местную можно?
— Говорка у казаков тоже русская. Только власть там фарсидская от сменного сатрапа — каждый год нового сажают, чтобы не проворовался дюже на купцах проезжих, а всё мыто до последней полушки к Фарсидам слал. Место то фарсидское на протоках у моря прозывается Намостье. Столица его в намостном городке Астархан поставлена, где плавучие мосты с домами и прелестными виноградами на них наведены через все десять проток, какие в Волгу впадают.
— А зачем люди на намостьях через протоки живут?
— Говорил же, места там непаханые и нерасчищенные.
— Войска у фарсидского сатрапа, видать без числа, коли он так крепко там сидит.
— Войска там нет никакого, потому как оно без надобности. На твёрдой земле промеж десяти протоками, что в Волгу сбегают, заросли непроходимые, вьюнком с ядовитыми колючками спутанные. Чужаку не пройти ни пеши, ни конно. Зверю и птице там раздолье, а человеку прохода нету. Только по воде на лодке можно пройти вверх по течению Волги. Для того одну протоку без намостья оставили. Разве что цепями перегородили, чтобы плату с купцов брать.
— А куда плывут купцы вверх по течению?
— Есть на Волге северное ханство. Столица прозывается Волгарчак–городок. Поставлен в том месте, где река Камая впадает в Волгу. Летом домов в том городке нет — одни шатры кочевников. На зиму ставят саманные мазанки–землянки, их по весне дожди смывают. Там правит наместник великхана всея Тартарии для сбора ясака с купцов.
— Войску у него много?
— Много, но войско трудно собрать на поход. Тартарове народ дружный в битве, но все они очень разные. Одни обличностью как русские, другие как степняки. Держатся крепко по родам, племенам и семействам. Правит родом старший когхан или просто хан, правит самодержавно и самодурно. Никто из них власти над собой не признаёт, а в поход пойти уговорить хана можно, если посулить добычу, которую можно увезти с собой на коне в перемётных сумах. Верности наместнику Волгарчака они не хранят, а воюют за него по вольной воле. Сиречь каждый волен выйти из битвы, как ему в голову взбредёт. Нет в них единства.
* * *
Купец попался вертлявый да торопкий, как и всякий торгаш. Все косил глазами по сторонам, даже когда говорил без передыху. Видно, что таил заветное желание за пазухой, но до поры до времени помалкивал. Воевода ткнул пальцем в карту.
— От верховьев Печоры–реки до верховьев Камаи–реки волок можно наладить?
Купец почему–то уставил глаза в потолок и проговорил как–то безразлично в сторону:
— Волок не волок, а лучше в промежутке между реками сообщающиеся дорогами зимовья для людей ставить, строевой лес рубить, корабли гребные под прямым парусом строить и на Камаю–реку спускать.