|
| Persikov slid quickly down from the stool, letting go of the knob midway, and went into his assistant's room, twirling a cigarette slowly in his fingers. | Персиков живо сполз с табурета, бросил кремальеру на полдороге и, медленно вертя в руках папиросу, прошел в кабинет ассистента. |
| There, on the glass table, a half-suffocated frog stiff with fright and pain lay crucified on a cork mat, its transparent micaceous intestines pulled out of the bleeding abdomen under the microscope. | Там, на стеклянном столе, полузадушенная и обмершая от страха и боли лягушка была распята на пробковом штативе, а ее прозрачные слюдяные внутренности вытянуты из окровавленного живота в микроскоп. |
| "Very good," said Persikov, peering down the eye-piece of the microscope. | - Очень хорошо, - сказал Персиков и припал глазом к окуляру микроскопа. |
| He could obviously detect something very interesting in the frog's mesentery, where live drops of blood were racing merrily along the vessels as clear as daylight. | Очевидно, что-то очень интересное можно было рассмотреть в брыжжейке лягушки, где, как на ладони видные, по рекам сосудов бойко бежали живые кровяные шарики. |
| Persikov quite forgot about his amoebas. He and Ivanov spent the next hour-and-a-half taking turns at the microscope and exchanging animated remarks, quite incomprehensible to ordinary mortals. | Персиков забыл о своих амебах и в течении полутора часов по очереди с Ивановым припадал к стеклу микроскопа. При этом оба ученых перебрасывались оживленными, но непонятными простым смертным словами. |
| At last Persikov dragged himself away, announcing: | Наконец Персиков отвалился от микроскопа, заявив: |
| "The blood's coagulating, it can't be helped." | - Сворачивается кровь, ничего не поделаешь. |
| The frog's head twitched painfully and its dimming eyes said clearly: "Bastards, that's what you are..." | Лягушка тяжко шевельнула головой, и в ее потухающих глазах были явственны слова: "сволочи вы, вот что..." |
| Stretching his stiff legs, Persikov got up, returned to his laboratory, yawned, rubbed his permanently inflamed eyelids, sat down on the stool and looked into the microscope, his fingers about to move the knob. But move it he did not. | Разминая затекшие ноги, Персиков поднялся, вернулся в свой кабинет, зевнул, потер пальцами вечно воспаленные веки и, присев на табурет, заглянул в микроскоп, пальцы он наложил на кремальеру и уже собирался двинуть винт, но не двинул. |