Рыжий пират вез ее в Нант. Они засыпали вместе — и просыпались вместе.
— А что за дела у тебя в Нанте? — спросила Жаккетта в первый же день, когда они остановились на ночлег в гостинице и остались одни.
— Судостроительные дела, — улыбнулся пират. — Надо срочно размещать заказ на новые карраки, ибо все склоняется к тому, что свободная Бретань доживает последние денечки и надо успевать, пока Франция не наложила здесь лапу на все и вся.
— А зачем тебе еще корабли? — полюбопытствовала Жаккетта, водя пальцем по его подбородку.
— Пригодятся, я думаю, — уверенно сообщил пират и, наклонив голову, легонько прикусил ее палец.
Было щекотно и смешно.
Жаккетта подумала, что с тех пор, как они сбежали из Волчьего замка, рыжий значительно меньше балагурит. И ей это нравится.
— Так ты совсем теперь не вернешься в Африку, Жан? — спросила она в коротком промежутке между поцелуями.
— Еще чего! Конечно, вернусь! — опроверг ее слова рыжий пират и начал целовать с удвоенной силой.
Счастливые свиньи беспрепятственно ходили по господским лесам, поедая желуди, — наступил ноябрь месяц, и это было святое свинское право: отъесться на желудях перед тем, как в декабре их заколют, чтобы накоптить окороков и приготовить праздничной еды к Рождеству.
У Жанны было чувство, что они выбираются из страшной сказки, из заколдованного Волчьего замка в обычный страшный мир, который встречает их радушно, кровью и войной.
Несколько дней они с Жераром, опьяненные друг другом, находились где-то между небом и землей, в мире, недоступном остальным, куда не проникали беды и несчастья.
Но Ренн был все ближе — и очень скоро они узнали то, что было хорошо известно всем: с весны этого года город находится в жесткой осаде. Сам французский король, молодой Карл Восьмой, с большой армией стоит у его стен. И в осажденный город не попасть.
Жанна растерялась — она уже считала каждый день, страстно желая поскорее попасть домой, в Аквитанский отель. А тут — такое…
Карл Французский не простил бретонской герцогине брака по доверенности, заключенного в нарушение мирного договора 1488 года, по которому дочери герцога Франциска Второго Бретонского не имели права выходить замуж без согласия Франции.
— Там голод, — шептались люди. — И защитников у маленькой герцогини почти не осталось.
Оставив Жанну в безопасном месте под охраной Али и Саида, Жерар с двумя остальными — Ахмедом и Махмудом, уехал на разведку.
Жанна смотрела им вслед и горько думала, что жестоко ошибалась, надеясь на то, что за время их с Жаккеттой безумного путешествия положение Бретани станет не таким безнадежным и австрийский император придет на помощь своей заочной жене. А оказалось — не придет. Воюет с венграми. Испанцы заняты Гранадой. А Ренн в кольце. И Нант в руках Франции, и Сен-Мало.