Чутко внемлет шороху деревьев,
Зорко смотрит в темные поля.
— Я хочу сообщить тебе одну замечательную новость, — сказала Кира. — Я жду ребенка.
— Правда? Поздравляю, родная моя! — обрадовалась я. — Я так за тебя рада!
— Я тоже. Была сегодня на приеме в больнице. Пока все хорошо.
— Это просто чудесно! У тебя все будет замечательно!
— Не сомневаюсь, — засмеялась Кира и спросила меня: — Как ты? Как у тебя дела? Твои ученики ничего еще не натворили?
— Нет, пока они только подделывают мои подписи в дневниках и спят на уроках.
— Ну а как у тебя дела на личном фронте? — поинтересовалась Кира.
— Как всегда, — ответила я и не знаю почему, но рассказала о поездке в театр с адвокатом.
— Приглядись к Олегу, — посоветовала Кира, и ее совет я почему-то не восприняла в штыки. — Такие люди на дороге не валяются, особенно в нашем захолустье. Он не простой на первый взгляд человек, но мы все не идеальны. Олег много знает, много видел. С ним есть о чем поговорить.
— Мне кажется, что он пригласил меня в театр только из вежливости.
— Подожди, а ты помнишь, — остановилась Кира, — наше новогоднее гадание?
Да, конечно, я его хорошо помнила. Когда мы учились в десятом классе, родители Киры получили новую квартиру, и на Рождество я ночевала у нее. Мы решили погадать. Гадание было простое: на листочках мы написали мужские имена и положили их под подушку. Утром я вынула листок с именем Олег и расстроилась, ведь я надеялась, что мне попадется другое имя. Мне тогда нравился мальчик из параллельного класса и нравились другие имена: Станислав, Данила, Владимир. Помню, как я сморщилась, будто съела лимон, и сказала: «Это самое ужасное и противное имя на свете. Никогда моего мужа не будут так звать. Никогда!»
После замечательной прогулки на свежем воздухе я вернулась в школу. В кабинете меня уже ждали недовольные моим долгим отсутствием дети. Надвигался, как тяжелый танк, День защитника Отечества и, соответственно, очередное школьное мероприятие.
— Ну и где вы ходите так долго? — дружно набросились они на меня.
— Постойте, а как вы вошли в кабинет, он же был закрыт? — удивилась я.
— Мы его открыли.
— Чем? У вас же ключа нет!
— Мы все кабинеты в школе можем открыть, — спокойно ответили мне, — но пусть это останется нашей маленькой тайной. Давайте не отвлекаться по мелочам. У нас еще номера художественной самодеятельности нет. Частушки мы уже пели, танцевали, акробатические движения показывали, клип ставили. Надо что-то новенькое придумать. Какие будут предложения?
Сказали — и внимательно посмотрели на меня.
Я знала, что судить конкурс будет военрук, а еще я знала, что в молодости он служил в Афганистане, а в этом году как раз исполнялось пятнадцать лет со дня вывода наших войск, поэтому я предложила ребятам спеть какую-нибудь песню об афганцах, чтобы произвести на председателя жюри выгодное впечатление.