Я лежала, укрытая легким одеялом, и, понемногу приходя в себя, мучительно вспоминала подробности и сопоставляла обстоятельства.
Тот, кого называли Тимофеем Свечкиным, выслеживал то ли лошадей, то ли конюхов, тайно перебравшись через ограду Верманского парка. Затем Алексей Дмитриевич с Гаврюшей забрались ночью в цирк, причем Алексей Дмитриевич был одет мещанином, хотя повадка его отнюдь не мещанская. Они пришли мне на помощь и проучили человека, который погнался за мной, — но что это был за человек? Был ли он убийцей бедного Лучиано? Или всего лишь свидетелем? Для чего я ему понадобилась?
Я знала слишком мало! Мало — но достаточно для того, чтобы пойти в полицию и рассказать о своих приключениях. Главное теперь было — выбраться из дома, где меня напоили подозрительным снадобьем.
Я села и ощупала ногу. Нога была обмотана холщовым бинтом и не слишком болела, но когда я ступила на нее, то стало ясно — ходить мне будет очень трудно.
— Сударыня? — окликнули меня.
Я повернулась и увидела Свечкина, выглядывавшего из чуланчика.
— Каково спалось? — спросил он. — Коли позволите, я выйду и сготовлю вам кушанье. Ваша шалька на спинке кровати, извольте обернуться.
Он понял, что я хочу закутаться в шаль. И взялся за хлопоты не раньше, чем я прикрыла все, что только могла, оставив на свободе лишь кисти рук.
— Пока вы почивать изволили, я за провиантом сходил. У нас теперь полон трюм штруделей и крендельков. Свежайшие сливки принес, яички — только что из-под курочки, коли угодно — сварю кофей, а нет — мы хороший чай держим, такой разве что английские лорды пьют.
Я не хотела показать ему, что он узнан, и решила держаться запанибрата, чтобы не пробудить в нем подозрительность.
— Свари мне кофею, голубчик Свечкин, — сказала я. — А что, куда ушел твой барин?
— По делам своим, в порт. Вернуться обещался поздно. Да вы не беспокойтесь, барин мой — истинно праведник, пальцем к вам не прикоснется. Вот только жениться бы ему надо…
Меня так и подмывало спросить — что ж этот праведник делал ночью в цирке? Но я удержалась.
— Есть ли у барина книжки? — такой вопрос я задала, понимая, что какое-то время придется жить сидя, так не помирать же от скуки.
— Как не быть! Мы с собой в дорогу взяли несколько. Только она на английском языке. Английский лексикон у нас тоже имеется.
Свечкин подал мне роман сэра Вальтера Скотта «Талисман», поэмы Вордсворда и, к огромному моему удивлению, «Замок Отранто» Уолпола — книжку, которой мы в институте зачитывались, трепеща от жутких фантасмагорий. Затем он посоветовал мне лежать, подняв пострадавшую ногу как можно выше, и сам изготовил целую гору из одеял и большого баула. Словом, заботился обо мне, как умел. Но когда зашла речь о смазывании ноги целебной мазью, я от его услуг отказалась — довольно было того, что он стягивал чулок с меня бесчувственной.