меня на полголовы). Удар сильный, и Миша отступает на несколько шагов назад. Все
ошарашено смотрят на меня. Я гневно вдыхаю и выдыхаю. Злость бурлит в венах, и я полна
решимости.
― Ты с ума сошла, чучело! ― возникает Галанов, когда обретает равновесие.
― Это ты чучело, понял! ― выплевываю я.
Он яростно хмурится, его скулы напрягаются. И тут ко мне начинает просачиваться страх,
но он бесследно растворяется в ядовитой злости.
Галанов надвигается на меня и останавливается всего в полушаге. Он нависает надо мной,
сверля гневным взглядом. Я смотрю на него с ответной ненавистью.
― Ну и что ты сделаешь? Ударишь меня? Давай! ― адреналин пульсирует внутри меня, и
я злорадно улыбаюсь, бросая тем самым вызов Галанову.
― Не нарывайся лучше, ― рычит он.
Краем глаза я вижу, как его руки сжимаются в кулаки.
― Я не боюсь тебя, ― медленно и четко проговариваю я сквозь плотно стиснутые зубы.
― И твоих дружков тоже. Потому что по отдельности вы никто!
И мне становится легче, когда я говорю это. Вместе с этим начинает уходить и злость и,
соответственно, исчезает вся моя решимость. Воздух больше не кажется мне раскаленным, и
все вокруг проясняется. Я понимаю, что только что перешла дорогу Галанову, и он мне это
будет припоминать весь оставшийся год, но стараюсь не подать виду, что мне страшно.
Галанов собирается сказать мне что-то, но тут нас оглушает звонок на урок. Он не сводит
с меня пронзительного взгляда, от которого становится по-настоящему жутко, и я гадаю, что
будет дальше.
― Почему еще не в зале? ― нас, точнее меня спасает Борис Владимирович, идущий к
нам.
32
Я заставляю себя оторвать взгляд от Галанова, который продолжает сжигать меня своим
дотла, и вижу учителя физкультуры. Он подходит к нам и смотрит мне за спину. Точно, там же
Ангел! Я разворачиваюсь к нему и вижу, что он уже встал, но прижимает руку к лицу, а сквозь
пальцы сочится тонкой струйкой что-то красное.
Кровь.
Меня мутит от ее вида. В животе зарождается приступ тошноты, который поднимается по
пищеварительному тракту, и уже через какие-то сотые доли секунды я чувствую, что меня
вырвет. Я плотнее сжимаю губы и с отвращением смотрю на кровь.
Кажется, Ангел разбил нос.
― Что с тобой? ― Борис Владимирович подходит к нему.
― Ничего, ― не убирая руку от лица, отвечает он. ― Упал.
― Упал? ― недоверчиво повторяет учитель и косится на Галанова, который не двигается
уже очень долгое время. Ну, или мне кажется, что долго. ― Уверен? ― спрашивая, Борис