Тут уж взыграло мое инженерное тщеславие, как ни смешно звучит это слово в наших занятиях. Не поверите, но, чтобы двигалось порученное мне государственное дело, я вложил немало своих средств, зато выиграл самое бесценное -- время, тем самым приблизив результат -- выход готовой про-дукции. Видел я и другое: как без особого риска смогу изъять, вернуть с прибылью вложенные в реконструкцию деньги, лишь только производствен-ная машина наберет заданный ей ход.
Наверное, в немалой степени успеху способст-вовало и то, что я хорошо знал не только явную, но и тайную жизнь бесчисленных предприятий ме-стной промышленности, меня сложно было прове-сти, я знал истинные возможности каждого станка, каждого цеха и, владея почти везде определенным паем, скоро прибрал всех к своим рукам. Никто не ожидал от меня такой прыти -- ведь мне еще не было и тридцати. Однако тогда я меньше всего думал о деньгах, я создавал свою отрасль, или, как говорит Файзиев, свою империю. Меня пьянила моя творческая свобода, возможность самостоятельно принимать решения и... рисковать, ведь я не од-нажды ставил на карту почти все, что имел. А это -неизведанное чувство для руководителя обык-новенного предприятия. Худшее, что может с ним случиться, -- снимут с работы, а вот прогореть, по-терять свои деньги, на которые и так можно было бы безбедно прожить десятки лет, -этого он никогда не узнает. Только ныряя в такие бездны риска, становишься настоящим хозяином, понимаешь всю цену ответственности, но уж и выигрыш тут иной -- двойной, тройной...
Амирхан Даутович, почувствовав, что Шубарин вновь, как в машине, увлекся, сел на любимого конька, уточнил:
-- Значит, вы, как и ваш дед, через полвека стали миллионером? Наверное, стояла и такая цель?
Артур Александрович, доливая воды в электри-ческий самоварчик, неопределенно пожал плечами.
-- Да нет, ни дед мой, ни его брат не были миллионерами. У нас сохранились кое-какие бумаги, я их изучил... Хотя владели дед с братом многим и многое от них осталось на земле и служит людям до сих пор. Тот же масложиркомбинат в Андижане, доходные дома, которые ныне, как архитектурные памятники старины, взяты государством под охрану, а на базе ремонтных мастерских в Ташкенте выросли заводы.
Не скрою, у меня есть миллион, может, больше. Немудрено, если я кое-кому делаю за три года из пятидесяти тысяч двести -- правда, такой прирост только у него, ему положено по рангу... Но скажите, какой толк от этих миллионов? -- вдруг спросил он, в свою очередь, прокурора.
Азларханова удивила неожиданная горечь в тоне Шубарина. До сих пор он казался Амирхану Даутовичу человеком сугубо деловым, лишенным ка-ких-либо сантиментов. А вот поди же ты... Шубарин, кажется, уловил это во взгляде, в выражении лица гостя.