— Нет, ты еще глупее, чем кажешься, если считаешь, что я так легко сдамся! Только раскрой рот, и Уистлер узнает правду о нас обоих! Сомневаюсь, что в таком случае ты сможешь предстать перед алтарем.
Девушка попыталась высвободиться и оттолкнуть удерживающего ее человека.
— Он уже не сможет без меня жить! — с вызовом воскликнула она. — Девин полностью подчинен моей власти и простит мне любую ложь, а вот ты…
Слова оборвались, сменившись испуганным вскриком. Охваченный яростью, гость толкнул дриаду и, та, не сумев удержать равновесия, рухнула на пол. Подскочив, наотмашь ударил ее по лицу. В следующий миг темные глаза выхватили из полумрака комнаты лежащий на столике нож для бумаги. Удерживая одной рукой отчаянно сопротивляющуюся девушку, мужчина потянулся и, схватив острый предмет, нацелил его на свою жертву.
— Ему уже ничего не придется тебе прощать!
Дриада содрогнулась, пальцы девушки судорожно впились в отворот дорогого фрака. По белоснежному лифу платья тут же расползлось алое пятно, а в широко раскрытых голубых глазах навсегда застыли непролитые слезы. Крик боли и ужаса потонул в оглушительных раскатах грома. Внизу смеялись и танцевали гости, отмечая помолвку графа Уистлера с его очаровательной невестой, не догадываясь о том, что той уже нет в живых.
Мужчина отшвырнул от себя нож и, хладнокровно стерев с пальцев кровь, с поспешностью запихнул платок в карман. Сорвав с шеи девушки вожделенное украшение, трепетно сжал его в руке. Медальон еще хранил тепло своей прежней хозяйки.
Последний равнодушный взгляд, брошенный на несчастную, и убийца покинул будуар, ни на секунду не пожалев о содеянном.
За два часа до описываемых выше событий
Девин Уистлер
— Рочестер-стрит. Любезный, поторопись, пожалуйста.
Я откинулся на подушках и устало прикрыл глаза. На Миствиль опустились сумерки, возвещая о скором наступлении ночи. Думал, этот день никогда не закончится!
Адам знал, как важен для меня сегодняшний вечер и тем не менее не позволил уйти пораньше. Въедливый старикашка! И ведь прекрасно понимал, что я уже давно должен быть дома, праздновать собственную помолвку, но вместо того чтобы освободить от дел, заставил прогуляться в прошлое. Блейк откровенно издевался надо мной, думал, мое опоздание на торжество что-либо изменит.
Я усмехнулся, вспомнив последние слова начальника:
— Девин, ты не создан для семьи. Твоя сущность стремится ввысь, а ты решил приковать себя к земле, связав оковами брака.
Странно, но, по-моему, Адама брачные оковы нисколько не смущали. Блейк почему-то решил, что именно я должен оставаться холостым до скончания века. У меня же на этот счет имелось свое мнение.