Капитан сразу успокоился и предположил:
- Сумка компактна, легка, можно прощупать, что внутри... Но, с другой стороны, зимой с такими почти не ходят. На морозе деревенеет, может лопнуть, заметна, привлекает внимание.
- Вот именно! - Ямщиков воздел палец к потолку. - Издалека. Эти сумки здесь по всей квартире набросаны. Вон одна, вторая. В шкафу ещё целый рулон.
- Кто разрешил в шкафы лазать? - снова подал командный голос Рогожкин.
- Да он и не закрывается, створка отходит, - отмахнулся Ямщиков. Мыслилось так: в это время она как раз приходит с работы. Разворачивает послание, читает, видит пальчик. До неё доходит, что действительно не шутят...
- Цепляет сумку, - подхватил Рогожкин, выражение лица его резко переменилось, - бегом к почтамту. Там вторая записка с указанием, куда нести дальше. А потом?
- Сумка! - Взгляд Ямщикова уже не был таким хмуро-сосредоточенным, в нем разгоралась радость, как у примерного второклассника, первым решившего трудную задачу. - С картинкой! Ее по сумке должен опознать человек и получить выкуп.
- Так, погоди. - Капитан призадумался. - Все сходится. Если просто положить в условное место, тогда незачем требовать сумку.
- Вот именно! - Ямщиков радовался, как ребенок на новогодней елке, забыв, что в двух шагах врачи приводят в чувство несчастную, состарившуюся за три часа на десять лет, женщину. - Сразу, пока, кроме страха, никакаих чувств, пока мозги отключены, сует в сумку драгоценности, несет, тут же у неё забирают. А потом звони в милицию, устраивай засады, ищи-свищи.
Рогожкин эти подробности уже не слушал - и так все было ясно. Он кинулся на кухню, а Ямщиков устремился на связь со штабом.
Выбора не оставалось. Полковник Гераскин отдал приказ блокировать сквер у почтамта, который до этого просто держали под наблюдением. Специалисты управления на всякий случай разработали несколько вариантов, но никто пока не знал содержания записки на ветке за памятником. В любом случае сумка с бриллиантами должна находиться под постоянным наблюдением.
Вот только Анна Георгиевна не могла встать, не могла пойти, она не могла даже пошевелить рукой.
- В больницу бы надо или, в крайнем случае, пусть дома в постели полежит. Утром заедем, проверим, как здоровье, - молодому доктору все было ясно.
- Это катастрофа, - осипшим голосом прошелестел Рогожкин.
Доктор понятия не имел о серьезности ситуации и снисходительно улыбнулся:
- Ну уж сразу и катастрофа. Послезавтра будет в норме.
Капитан наклонился к измученному, истончившемуся лицу Поляницкой, тихо заговорил: