Закончившие работу бегинки принялись выносить тазы и ведра на улицу. Одна из них, чуть помедлив, приблизилась к Ренье. Она была невысокого роста, немолодая и полная, с бледным круглым и благообразным лицом. От нее пахло уксусом — рукава серого платья пропитались им до локтей, и кожа на пухлых руках покраснела и растрескалась. Вид у бегинки был смущенный, но глаза из-под низко опущенного покрывала глядели холодно и ясно.
Она сказала:
— Простите, господа, я слышала ваш разговор. Кажется, через меня Господь желает разрешить ваши трудности.
— Как же, сестра? — спросил Ренье, а Андреас с надеждой поднял голову.
— Меня зовут Хеди Филипсен, моя сестра недавно умерла и оставила мне дом неподалеку, на Монастырской улице. Дом небольшой, кухня да комната, в нем живем мы со служанкой Сарой. Но есть еще пристройка — там сухо и воздух хороший. Лучшего места для больного не найдешь. Если господа не пожалеют полмарки в неделю, я охотно возьму мэтра к себе и стану заботиться о нем.
— Благослови тебя Бог, добрая женщина, — сказал Ренье. — Иного и не нужно. Деньги у тебя будут, но мэтра нужно перенести сейчас, пока его совсем не уморили.
— Если дадите какой угодно залог… — заметила бегинка, но пикардиец тотчас прервал:
— Вот залог, лучше некуда, — сказал он, указав на старика. — Его жизнь тому порукой. Поверь, госпожа Хеди, она для нас драгоценна.
— Господь свидетель, — подумав, согласилась бегинка, — пусть так и будет. Но прежде назовите мне ваши имена.
Пикардиец сказал:
— Я Ренье из Лёвена, это мой брат Андреас, а мэтра зовут Виллем Руфус из Гейдельберга.
— Далеко забрался бедняга, чтобы умереть, — заметила бегинка.
— Не умрет, — возразил Ренье. — И в этом ты ему поможешь.
Он взял старика на руки, как ребенка, и с ним покинул больницу, а госпожа Хеди указывала дорогу.
Дом на Монастырской улице оказался такой, как она сказала: плющ и дикий виноград увивали его стены, а у крыльца рос жасминовый куст. Внутри было пустовато, но чисто; опрятная служанка, похожая на госпожу возрастом и статью, выглянула из кухни и поклонилась им. Вместе с бегинкой они отнесли в пристройку толстый соломенный тюфяк и положили на козлы. Кроме них и прикрытого доской бочонка, здесь ничего не было; повсюду на стенах висели деревянные таблички с цитатами из Священного Писания.
Устроив старика как должно, Ренье вместе с госпожой Хеди вышли во двор. Там он отдал ей свою последнюю серебряную монету и сказал:
— Смотри за ним хорошо, сестра, а мы в долгу не останемся.
— Дева Мария да утешит вас своей милостью, — ответила бегинка. — Молитесь ей о здоровье мэтра, а уж я сделаю все, что нужно.