– Твой искуситель.
– Кирилл, это ты?
– Да. Держи записку, – я просунул её в щель. – Прочти и следуй указаниям. Мы с тобой. До скорого!
– Как я прочту её? – сказал он, принимая блокнотный лист. – Здесь нет света.
– Ну придумай что-нибудь. Ты же чёрт!
Я развернулся и пустился наутёк. Оказавшись возле батюшки, сказал:
– Сделано!
Вместо того чтобы похвалить меня, он предоставил мне статистику:
– Одна минута, двадцать две секунды. Я считал.
Чтобы не издавать лишнего шума, мы подождали, пока вернётся сторож. Свой пост он занял минуты через три – да за это время я мог Борьке пару анекдотов рассказать! Оперативности никакой! С другой стороны, это монастырь, а не военный штаб… Пока ждали, обоюдно с батюшкой решили не подвергать доброго гея опасностям нашего противостояния с демоном. Батюшка сказал, что психика у Броньки шаткая, всякой дьявольщины может не воспринять. Да и зачем ему на амбразуры лезть? Ему ещё жить не тужить, детишек делать… ой, ну это я погорячился, конечно… Пусть не делать, так усыновлять, почему нет?
Рассудили поступить немного преступно – уже за забором вырубить его и отнести домой. Грубо, сам знаю. Но так целее будет, нежели с нами….
А чтоб ему не так обидно было, я от имени Борюни быстренько написал ему письмо. Ничего, «рогатый» не узнает. Письмецо звучало так: «Броня, я невероятно тронут тем, что ты принимаешь участие в моём спасении. Я восхищён твоей храбростью и отвагой, мой герой! Неземная слава тебе, честь и держава! Пусть мои глубокие чувства к тебе, вспыхнувшие неистовым вулканом после проведённой вместе ночи, навсегда останутся нашей тайной. Моё сердце пылает! Помни меня, Броничка. Помни всегда! Твой Борис».
Хитроумный Бронислав уже ждал нас возле «дерева с верёвочкой». Он поздравил меня с успехом, а я передал ему «письмо от Бори».
– Он попросил отдать тебе это. Сказал, чтобы прочёл в одиночестве, после того как всё кончится.
Монастырский печник был заинтригован, но безоговорочно и благоговейно спрятал письмо в карман.
Так как со стороны улицы привязать верёвку было не к чему, то сначала мы с Бронькой помогли перебраться через забор тяжёлому байкеру. Следом за ним, опёршись о колено влюблённого гея, перелез я.
Сложилось так, что бить нашего товарища нам не пришлось. За нас это сделал сторож.
– Ах вот тебе, шпиён эдакый! – донёсся до нас из-за забора старческий говор. – Подходи, матушка Алевтина, покажу. Не бойся, ходи. Я его по маковке огрел.
– Бронислав? – раздался удивлённый голос настоятельницы.
Послышались шлепки (вероятно, по щекам), которые привели в чувство нашего соучастника.