Пирс крепко ее обнимал, в его мозгу кружились образы из детства. Он вспомнил, как родители гордились его призами за участие в футбольных матчах и однодневных гонках. Они посещали все мероприятия, пока он учился в начальной школе.
По правде говоря, родителям Пирса было нелегко с ним. Час за часом, день за днем, неделя за неделей они занимались с ним, пока у него не появилась уверенность в своих способностях.
Но в становлении Никки не участвовал никто. К счастью, нашелся социальный работник, который помог ей поступить в университет. На какие средства жила Никки? Кто оплачивал ее счета? Из того, что Пирс знал, следует, что за все платила она. Скорее всего, работала на двух или трех работах во время учебы в университете и получала отличные оценки.
Он поигрывал с ее волосами, ему нравилась их мягкость и аромат. Постепенно его охватило сильное возбуждение, а дыхание стало хриплым. У Пирса задрожали руки. Ему хотелось заняться с ней любовью.
Он решил от нее отстраниться, но Никки крепко в него вцепилась.
– Не уходи, – прошептала она. – Мне здесь нравится. И тебе хорошо.
Он втянул носом воздух, надеясь, что у него хватит сил ограничиться объятиями.
Поняв, почему он пытается уйти, Никки вдруг выпрямилась. Ее щеки покраснели.
– Пирс?
– Извини. – Он усмехнулся. – Я стараюсь быть разумным.
Никки озорно улыбнулась:
– К черту разумность. Я хочу, чтобы ты отнес меня в постель.
Он замер:
– Хм, ну…
Никки взяла его руку и положила себе на грудь:
– Ни один мужчина не нравился мне так, как ты. С тобой мне хорошо. Очень хорошо. Да, мы очень разные, но сегодня я хочу быть с тобой.
Вот так. Просто. Прямолинейно. И очень откровенно.
Пирс дважды сглотнул, прежде чем обрел дар речи:
– Я тоже этого хочу.
Она улыбнулась ему, просто улыбнулась. И хотя Никки этого не понимала, его сердце едва не разорвалось от переживаний.
Он провел пальцем от ее ключицы к вырезу.
– Твой строгий адвокатский костюм сводит меня с ума, – пробормотал он, – но сегодня ты тоже замечательно выглядишь. – Он стал медленно расстегивать ее блузку, не слыша ничего, кроме собственного сердцебиения.
Никки опустила глаза.
Расстегнув блузку, он увидел ее грудь, полуприкрытую бюстгальтером. Грудь Никки была небольшой, но красивой, с напряженными сосками.
– Ты так прекрасна, что я едва сдерживаюсь, – с благоговением произнес он.
– Я неспортивная. Полагаю, ты привык к женщинам со спортивными формами.
Он усмехнулся, снимая ее блузку:
– Никогда не видел ничего более совершенного. – Ее кожа была светлой и гладкой, а изгибы тела очень женственными. Он принялся поглаживать ее грудь.