Это есть наш последний
И решительный бой…
Вовку била дрожь. Надо что–то сделать, но что? Санька, прижав руки к груди, медленно пятился назад.
Вдруг Вовка сунул пальцы в рот и оглушил притихший лес отчаянным свистом.
Санька вздрогнул и в ужасе вцепился ему в руку.
— Что ты делаешь? Убьют!
Немцы вскинули автоматы и стали палить по темной чаще, по густым кустам, по кронам деревьев. А из костра неслись крики:
— Прощайте, товарищи! Умираем за Родину!
— Бейте гадов!
Один из фашистов подошел к костру и прострочил длинными очередями пламя.
— Бежим! А то поймают и как Антошку… — шептал Санька, не отпуская Вовкину руку, но бежать у него не хватало сил.
ГЛАВА ШЕСТАЯ,
в которой братья дают клятву
На следующий день Вовка и Санька, крадучись, вышли на просеку. В руках у них были две саперные лопаты, которые они нашли в кювете.
Стараясь не шуметь, ребята торопливо копали, но земля поддавалась туго. К полудню вырос небольшой холмик.
— Жалко, — сказал Санька, вытирая вспотевшее лицо рукавом, — креста нету. Может, с кладбища стянем?
— Надо не крест, а звезду.
— На нашем кладбище звезду не найдешь, там одни кресты.
— Сами сделаем.
Возле окопов они разыскали поломанный фанерный ящик. На куске фанеры Вовка нарисовал карандашом пятиконечную звезду и большим складным ножом (его нашли в полупустом солдатском ранце) старательно вырезал. Санька вытащил из ящика несколько гвоздей, выровнял их и рукояткой пистолета прибил звезду к палке.
— Фамилии хорошо бы написать, — сказал Санька. — Да жаль, мы их не знаем.
Вовка послюнявил химический карандаш и написал на звезде печатными буквами: «Здесь лежат два героя–коммуниста». Потом подумал и приписал внизу: «27 июня 1941 года».
— Кажись, все, теперь айда отсюда, — сказал Санька, оглядываясь. — Место больно опасное.
Но Вовка, казалось, ничего не слышал. В его глазах появился какой–то холодный блеск, губы плотно сжались. Санька, искоса наблюдая за ним, насторожился, догадываясь, что брат задумал что–то, но спросить не решался.
— Клянусь мстить проклятым фашистам! — в голосе Вовки зазвенели глухие железные нотки. — Клянусь своей кровью.
Вовка вынул нож и надрезал указательный палец левой руки. Когда показалась кровь, он пальцем написал на звезде: «Восыком».
— Вот теперь все, — сказал Вовка другим, уставшим голосом, как человек, сделавший большое дело, очень важное для него самого. — Теперь можно идти. До самого фронта.
— А как же я? — спросил Санька, и в его вопросе прозвучала открытая обида.
— Как хочешь, — ответил Вовка.
Санька посмотрел на брата и уже не с обидой, а с тревогой спросил: