В шесть вечера в Астории (Плугарж) - страница 3

Все хором подхватили зов, даже девушки своими тонкими голосами. Молния озарила тучи, скалы не успели еще отразить эхо грома, как его покрыл новый оглушительный удар. Что это, гроза возвращается?

Мишь прижалась спиной к деревянной стене хижины, под карнизом, чтобы как-то укрыться от припустившего дождя. Устало закрыла глаза; от всей ее покорно поникшей фигурки исходила безмолвная мольба: хоть глоточек чего-нибудь горячего!

— Проклятый мальчишка. Вы, девочки, подождите здесь, а мы пойдем дальше. Незачем мокнуть всем!

— Нам будет страшно в такую грозу! — пискнула Руженка.

Крчма смекнул, в чем дело: конечно, вокруг высокие горы, но прихоть молний непредсказуема — что, если ударит в хижину? Попытался осветить туман над крышей: есть ли громоотвод? Ничего не разглядел. Да если и есть, разве это стопроцентная гарантия? Поэтому он не стал возражать, когда Ивонна категорически заявила:

— Мы с вами.

Снова в тяжелый путь, в черную неизвестность, под тучами и дождем. Опять ослепила молния, и сейчас же от невероятной силы грома дрогнула под ногами скала. И, словно это было сигналом, дождь превратился в ливень. Крчма чувствовал спиной, что уже и рубашка у него мокрая; из своих рыжих моржовых усов он отжимал воду.

— Гонза! Гонза-а-а!! — кричали в промежутках между ударами грома.

Безмолвный отклик — плеск воды — все сильнее угнетал душу. Крчма с помощью фонарика отыскивал «штайманы»[1]— пирамидки камней, наваленных на заметных валунах. Ориентиры, обозначающие дорогу к Прелому. Но как быть, если они и доберутся до этой крутой седловины, а Гейница и там нет? Крчма не находил ответа на этот вопрос.

Он вдруг поймал себя на том, что эта спасательная экспедиция ему, в сущности, по нраву: человеку широкой души следует и в пожилом возрасте сохранять в какой-то степени романтичность. Страсть к приключениям отдаляет наступление душевной вялости. Впрочем, в каждодневной жизни люди все больше рассчитывают на механических помощников, вместо собственных ног научились пользоваться автомобилями и вряд ли когда расходуют столько энергии, чтоб хорошенько утомиться. А за атрофией икроножных мышц неизбежно следует атрофия самодисциплины и восприятия…

Тр-р-рах! Молния ударила в скалу в двухстах шагах впереди. Руженка ойкнула и села прямо на землю. Перед глазами Крчмы будто осталось ее как бы пульсирующее в шоке лицо с ослепшими глазами. И тотчас новая молния — и где-то слева, во мгле, рухнула со склона лавина камней, только слышалось, как стукаются камни о камни; две секунды тишины — и опять грохот камней, катящихся по склону…