Холод проник в ее грудь. Она зажмурилась, уговаривая себя успокоиться, напоминая, что нужно дышать. Вспомнила твердый голос Ясина, представила, как он обнимает ее за плечи. Это все не по-настоящему, принцесса. Это все иллюзия.
Обычно это помогало прогнать жуткие видения. Но на этот раз стало только хуже. Холод все быстрее завладевал ее телом, сжимал тисками сердце. Ледяные иглы пронзали живот.
Она замерзала изнутри.
Слушай мой голос.
Но Ясина здесь не было.
Останься со мной.
Ясин погиб.
Это все в твоей голове.
Она слышала, как гвардейцы, стуча сапогами, подошли к телу. Подтащили его к выступу. Толчок, далекий всплеск внизу.
Придворные вежливо похлопали. Зима чувствовала, как ее пальцы отламываются. Один за другим.
– Очень хорошо, – сказала Левана. – Маг Тавалер, проследи, чтобы остальная часть приговора также была исполнена.
Лед сковал горло, подобрался к подбородку. Слезы замерзли в протоках. Слюна застыла во рту.
Зима подняла голову, когда услышала, что слуга начал отмывать пол от крови. Эймери вытер нож и поймал ее взгляд. Его улыбка обжигала.
– Боюсь, принцессе все это не по душе, – заметил он.
Придворные начали пересмеиваться: над отвращением Зимы к судам потешался весь двор. Королева повернулась к Зиме, но та не могла поднять взгляд. Она вся теперь как будто была изо льда и стекла. Хрупкие зубы, крошащиеся легкие.
– Да, – кивнула Левана. – Иногда я вообще забываю, что она здесь. Ты так же бесполезна, как тряпичная кукла, да, Зима?
В зале снова раздались смешки, на этот раз громче, как будто королева официально разрешила насмехаться над юной принцессой. Зима не могла ответить ни королеве, ни насмешникам. Она не могла отвести взгляд от мага, тщетно пытаясь скрыть подступивший страх.
– О, нет, не так уж она бесполезна, – возразил Эймери. Зима ясно увидела, как тонкая алая линия пересекла его горло, из раны хлынула кровь. – Настанет день, и самая красивая девушка на Луне осчастливит одного из придворных, став его невестой.
– Самая красивая девушка, Эймери? – тон Леваны был легким, но в ее голосе слышалась плохо сдерживаемая злоба.
Эймери низко поклонился.
– Просто красивая, моя королева. Разумеется, никто из смертных не посмеет спорить с тем, что ваша красота совершенна.
Двор тут же подхватил его слова, осыпая Левану комплиментами, но Зима все еще чувствовала на себе плотоядные взгляды.
Эймери шагнул к трону. Его отрубленная голова все еще улыбалась, когда слетела с плеч, со стуком упала на мраморный пол. Покатилась и замерла у заледеневших ног Зимы. Принцесса всхлипнула, но рыдания застряли в ее замерзшем горле.