С возвращением в Морганвилль
Никогда не думала, что скажу это, но после многих просьб по поводу сборника различных коротких рассказов, которые я написала в мире Морганвилля, я начала рассматривать идею собрать их вместе - из антологий, эксклюзивные и веб-рассказы. Все истории, которые были опубликованы только в определенных языках или странах.
Но я не хотела просто дать вам то, что вы могли бы (пусть и с большим трудом) собрать для себя сами. Я должна быть уверена, что вы получили хороший материал. Новый материал.
Так что включены в антологию, благодаря невероятной щедрости моих шести Kickstarter вкладчикам для веб-сериала по Морганвиллю, шесть оригинальных рассказов для вас. У этих спонсоров подарочные издания в твердом переплете, но они были достаточно любезны, чтобы позволить мне поделиться любовью Морганвилля со всеми вами. Таким образом где появляются эти рассказы, вы увидите их имена и слова благодарности.
К каждой истории есть небольшое введение и предыстория от меня.
Одно последнее замечание: я не хотела называть это Полным собранием, потому что не думаю, что закончила с Морганвиллем (или он не закончил со мной). Потому что, как вы знаете, будучи однажды жителем Морганвилля... вы никто не захотите уезжать.
Рейчел Кейн
Эта история возникла только потому, что я хотела больше знать Мирнина, чтобы понимать персонажа, а иногда лучший способ добиться этого - написать историю персонажа от его лица. Персонаж рассказывает мне, что важно, а что изменилось, к лучшему или худшему. Обнаружить, что у отца Мирнина было психическое расстройство, было важно для меня, потому что, конечно, когда он родился, такие вещи никто не понимал. Когда я работала над книгой, в которой впервые появляется Мирнин, моя коллега, прочитав, сказала: "О, ты написала биполярного персонажа, и он очень крутой! Ты знала, что я принимаю лекарства от этого?". Она все продолжала рассказывать о том, как он похож на нее. Я была поражена и польщена. Я не буду называть ее имя, но я говорю сейчас, как и тогда: "Спасибо, что поделилась со мной своей историей, и ты знаешь, кто ты. Надеюсь, Мирнин до сих пор заставляет тебя гордиться".
Я рос, зная, что сойду с ума. Моя мать не упускала шанса сказать мне об этом; я, как обычно, шел по дороге к небольшой лачуге без окон, с запертой на замок дверью к своему грязному, грязному, одетому в тряпье отцу, который царапал стены своей тюрьмы, пока его пальцы не начинали кровоточить, и хныкал как ребенок в резком ярком дневном свете.
Я до сих пор помню, как стоял там, глядя на него, и твердый, горячий вес руки матери на моем плече, чтобы не дать мне бежать к нему или далеко от него. Должно быть, мне было лет пять, возможно шесть, я был достаточно взрослым, чтобы знать, как не выдать любой признак горя или слабости. В моей семье горе выбивалось пощечинами и ударами до тех пор, пока не перестанешь плакать. Слабость истреблялась гораздо худшим способом.
