Доктор еще не ушел, но он ничего не слышал о лечебном учреждении, упоминаемом Сэди, и думал поэтому, что его совсем не существует. Он сказал вчера Сэди Кирк, что ее легкие поражены и что она стала «носительницей заразы». Разумеется, ее должны были рассчитать. Это печально, но ничего тут не сделаешь, это — вещь обычная. Жаль, что мисс Кирк так недолго прослужила у «Рук». Ее страховая премия составит совсем небольшую сумму.
— Неужто вы хотите сказать, что ее выбросили умирать, не дав ей ни копейки? — с трудом выговорила Вин.
— Ну, совсем не умирать, надеюсь, — возразил молодой доктор Марло. — Ее болезнь излечима. Но, боюсь, она получит при увольнении не больше, чем за неделю вперед. Старый Святой Питер ведет свое дело не в целях благотворительности.
И Марло слегка поклонился красивой, но нерассудительной молодой женщине и ушел.
Винифред тоже следовало уходить. Она узнала, что хотела. Но перед нею была загубленная жизнь, — жизнь Сэди Кирк, если не ее собственная, и она не знала, как спасти ее.
Она невольно остановилась у двери, чтобы в тиши и одиночестве обсудить положение. В приемном покое обе узкие койки были не заняты, а сиделка, — нервная женщина с сентиментальными глазами, — кипятила воду на спиртовке. У нее болела голова и она прописала себе порцию чая. Вода начала закипать и, несмотря на боль в висках, она тихонько напевала какой-то романс.
Винифред, погруженная в мысли о Сэди, слышала все же грустный мотив, и все кругом казалось от этого еще печальнее и безнадежнее. Вдруг пение оборвалось… Раздался пронзительный крик, заглушенный громким взрывом.
Навстречу Вин, испуганной взрывом и собиравшейся побежать в комнату сиделки, вошла, шатаясь, сама сиделка, прикрывая руками свое обожженное лицо. Ее волосы и чепец были в огне. По всему белому платью и фартуку бегали голубые огоньки, разлившиеся из разлетевшейся в куски спиртовки.
Оглушенная шумом и потрясенная криком обожженной сиделки, Вин не сознавала отчетливо, что она делает. Машинально она бросилась к ближайшей койке, сдернула одеяло, остановила сиделку, хотевшую выбежать в коридор, и обернула ее в одеяло. Она сознавала только, что изо всей силы держит совершенно обезумевшую женщину и все время зовет на помощь.
Доктор не успел еще дойти до конца длинного коридора, и взрыв и крики заставили его и других прибежать на помощь. Вин смутно видела здесь женщин (уборщиц, мывших полы и окна), и двух или трех мужчин, кроме доктора Марло. Ей показалось, что он удалял одних, делая распоряжения другим, но сознание вернулось к ней только тогда, когда она услышала обращенное к ней самой приказание остаться тут и помочь.