Слишком поздно было задавать вопросы. Наступала ее очередь. Рыжеволосая девица, ставшая теперь более миловидной, чем раньше, благодаря яркому румянцу, разлившемуся по ее желтоватому лицу, отступила, задрав с торжествующим видом голову и держа в руке ключ и страшную маленькую книжку.
Прежде, чем Вин успела опомниться, она стояла уже перед большим освещенным окном, желая, но не осмеливаясь положить свои дрожащие локти на барьер. Ангельские и вместе с тем дерзкие голубые глаза уставились на нее с таким странным выражением, какого она никогда еще не видела. Если бы этот человек не занимал положения гораздо более высокого, чем она, она бы подумала, что он испугался ее, испугался чего-то, чего он не то хотел, не то страшился, что он желал отвратить, в то же время словно боясь, что этого не случится.
«Я с ума сошла», — сказала она себе, и стала объяснять ему, что желает получить место в качестве сверхштатной продавщицы.
— Какие рекомендации? — спросил он машинально, как говорят, когда тысячи раз приходится задавать один и тот же вопрос.
— У меня их нет, — пролепетала Вин, — я только недавно приехала из Англии.
— Вы могли бы этого не говорить, — прервал ее заведующий. — Я знаю Лондон. Работали ли вы там в универсальном магазине? — Он взглянул на нее, и Вин показалось, что ему хочется помочь ей.
— Нет, нигде. Я была моделью у Надин. Я хорошо умею принимать позы…
— Я полагаю, что эти позы скорее годятся для моделей, чем для нас, — улыбнулся своей шутке ангел-Мефистофель. — Но нам в настоящее время не нужны модели. Впрочем, у вас такой вид, что вы годитесь в продавщицы; что ж, мы испытаем вас и посмотрим; от вас будет зависеть, подойдете ли вы. Какое жалованье вы хотите? Напишите здесь.
Он подал ей бланк. Она колебалась минуту и почувствовала, что голубые глаза наблюдают за ней. Колебание — не средство для достижения успеха на этой родине сутолоки. Она вспомнила, что рыжеволосая девица назвала сумму в восемь долларов. «Я скажу семь», — подумала про себя Вин и написала на бумаге эту цифру.
— Мы не можем платить семи долларов в неделю девушке, не имеющей опыта, — сказал поспешно управляющий. — Если вы согласны получать шесть, я возьму вас на испытание. Вы должны быть благодарны и за шесть. Впоследствии, вы сможете перейти в одно из отделений, где мы платим еще проценты.
— Я согласна за шесть, — ответила Вин.
Хотя она уже знала немного о дороговизне жизни в Нью-Йорке, но все-таки, шесть долларов в неделю казались ей очень щедрым вознаграждением в сравнении с заработной платой приказчиц на ее родине. Ей говорили, что они получают там всего от 12 до 14 шиллингов, а иногда и меньше. Впрочем, в Англии они «подрабатывают». Вин слышала это выражение и понимала его значение. Но она не была вполне уверена, что то же самое происходит и в Америке, так как она не говорила никому из своих немногочисленных знакомых о нужде, которая заставила ее искать места в универсальном магазине. Одно только она хорошо знала: неблагоразумно было бы задавать Папаше вопросы.