Внезапно ее мысли перенеслись на пароход. Перед ней выплыло лицо Питера Рольса. Она видела его добрые, голубые глаза. Она снова слышала его слова: «Если я когда-нибудь смогу помочь…».
Как странно! Почему именно теперь она вспомнила о нем? Никто не может ей помочь и меньше всего он, вероятно, позабывший за это время о ней, после того, как мисс Рольс расстроила его ужасную обманную игру. Ей надо надеяться на самое себя. Правда, ей, словно по внушению Питера, пришла в голову идея, и, в сущности, не плохая идея, если бы только у нее хватило мужества прервать мисс Штейн.
Однажды вечером она болтала с Питером на нижней палубе о русских танцах и рисунках Льва Бакста. Она обменяла Питеру поразительную красоту причудливого сочетания красок, смеси, которую не признавали до «русского помешательства». Теперь ей показалось, что Питер напомнил ей ее тогдашние, немного хвастливые слова, что она смогла бы «из немногих тряпок и настроения Бакста» сделать превосходное модное бальное платье.
«Если вы собираетесь стать соперницей Надин, я готов помочь вам», — отвечал ей Питер и оба они рассмеялись.
Теперь, с могущественной, но безличной «помощью» крупного предприятия Питера Рольса старшего, она настроилась на лад Бакста и возымела дерзкое намерение оказаться соперницей Надин.
— Прошу извинения, — пробормотала она, обратясь к мисс Штейн и поспешила продолжать, так как на нее из под черного облака нахмуренных бровей уставился изумленный враждебный взгляд. — Я… Я, надеюсь, вы извините, что я прерываю вас, но я была моделью у Надин и мне пришла в голову идея, если вы позволите мне… мне кажется, вы считаете, что эти вещи не подходят для продажи, но я думаю, что если мы поспешим, нам удастся кое-что сделать из них.
Она сознавала всем своим существом, что, если она не выдержит взгляда глаз мисс Штейн, пока не успеет возбудить к себе интерес, последняя надежда будет потеряна. Она напрягла все свои усилия, чтобы выдержать этот взгляд, и она выдержала его, быстро говоря и заражая своим энтузиазмом раздраженную несчастную душу другой женщины.
— Что вы имеете в виду? — спросила мисс Штейн, сразу приняв резкий, официальный тон деловой женщины.
— Я покажу вам, если позволите, — отвечала Вин.
Винифред подошла к одному из прилавков и быстрыми решительными движениями начала строить разные комбинации из этих блуз, шарфов и дамских безделушек.
Она взяла ярко-красный шарф и обвязала им по талии вульгарную блузку небесно-голубого цвета, крепко приколов его булавками и, таким образом, придав блузке более нарядный вид. Затем, она прикрепила под воротником малиновый бант, который сам по себе был отвратителен, но сразу стал красивым, подобно бабочке, севшей на цветок.