9 августа 1945 г. стало днём конца японского колониального владычества в Северо-Восточном Китае. С вступлением советских войск в Маньчжурию японское военное командование и администрация приступили к систематическому запугиванию местного населения. Китайцам, маньчжурам, корейцам и русским внушали, что «большевики» пришли в Маньчжоу-го «проводить массовые убийства, грабежи и насилия». Особенно изощрялись в антисоветской пропаганде «Главное бюро российской эмиграции» в Харбине и его отделения на местах, организации и активисты прояпонского «Русского фашистского союза». Не отставали от них и марионеточные власти Маньчжоу-го. Оставшиеся в Чанчуне после эвакуации Пу И, его двора и правительства заместители министров и аппарат министерств «вместе с Квантунской армией принимали необходимые меры для оказания сопротивления противнику». На местах органы власти, учреждения связи и транспорта «тесно взаимодействовали с Квантунской армией». Власти призывали население к развёртыванию «партизанской войны против Красной Армии». Создавался «партизанский кадр» – из тюрем выпускались уголовники, которым в ряде случаев раздавали огнестрельное оружие. Покидая города, оккупанты и их марионетки истребляли политзаключённых в тюрьмах и концлагерях, поджигали промышленные предприятия, железнодорожные и речные вокзалы, склады с горючим, боеприпасами и продовольствием, многие жилые дома.
Но всё было зря. «Основу обороноспособности Маньчжоу-го составляла Квантунская армия. Прекращение войны и разоружение Квантунской армии привело к распаду всей государственной машины Маньчжоу-го… Маньчжурские войска, учитывая их характер, использовались в японской армии только как вспомогательные. Как только советские части вступили в Маньчжурию, большая часть маньчжурских войск разбежалась… Таким образом, Маньчжоу-го, которое было создано как самостоятельное государство в 1932 году, через 13 лет прекратило своё существование», – с неприкрытым прискорбием отмечает японский военный историк-«квантунец», бывший полковник Генштаба армии Т. Хаттори.
Стоило советским войскам вступить на древнюю землю Дунбэя, как страну охватили антияпонские восстания и японские погромы. Во всех городах и селениях Маньчжурии местное население исключительно тепло, с красными флагами встречало наши части. К дорогам, по которым они проходили, местные жители выносили питьевую воду, овощи, фрукты; харчевни и чайные обслуживали советских воинов-освободителей бесплатно. В ряде случаев солдаты и унтер-офицеры «Государственной армии Маньчжоу-го» выбрасывали красный флаг и поворачивали оружие против японцев, присоединяясь к войскам Компартии Китая, хотя гораздо чаще без единого выстрела сдавались в плен или, бросив оружие, расходились по домам. «Мы от всей души благодарим Красную Армию, которая пришла в Дунбэй, чтобы освободить народ Дунбэя. Народ Дунбэя сделает всё, чтобы помочь Красной Армии уничтожить японских агрессоров и их прихвостней в Китае», – телеграфировали 13 августа 1945 г. маршалу Василевскому ответственные работники Дунбэйского комитета спасения Родины и Дунбэйской добровольческой армии.