— Видите ли, у меня нет недостатка в деньгах…
— А мне говорили, что Вы та ещё перчинка… — задумчиво протянул Дмитрий с явным разочарованием в голосе.
Да, но…
— Работа бывает разной, Лика, точно так же, как и плата за неё.
— Что за работа, скажите конкретно? — голубые с поволокой глаза Рязанцевой смотрели пытливо и прямо.
— Анжелика, для начала ответь Вы действительно любите рисковать?
— Вы же знаете, что да…
— Окей, допустим, сумма в двадцать тысяч долларов Вас устроит? — интимно касаясь губами её уха, прошептал Зимовский, выпрямляясь, довольный произведённым эффектом.
— Господи, ещё спрашиваете. Что нужно делать?
— Всё, что я буду тебе приказывать.
— А именно?
— Сейчас ты всё узнаешь.
— Сразу заявляю — интим не предлагать, — пошутя, полусерьёзно предупредила Анжелика, сдувая со лба непослушную чёлку.
— Уверяю, обойдёмся без сексуальных домогательств, чего, собственно говоря, буду требовать и от тебя — никакой самодеятельности, сохранять трезвую голову и не влюбляться!
— Влюбляться? Глупости, в кого? Делать мне больше не чего…Я недавно стала вдовой.
— Знаю, милая, как только ты увидешь его, в мозгу твоём запустится программа ЛЮБОВЬ, так вот я требую, чтобы ты немедленно удалила этот ненужный файл и как прежде продолжала следовать моим инструкциям.
— Господи, прекратите интриговать меня, — нетерпеливо топнула ногой Анжелика, гневно сверкнув глазами.
— Вы что ли тот самый человек, в кого я не должна влюбляться?
— Нет, не я.
— Дмитрий, — Анжелика облизнула губы.
— Прошу Вас, ближе к делу.
— Добро пожаловать в ад, моя красавица! — Зимовский заговорчищески подмигнул.
— Для начала ты должна будешь поменять работу…
* * *
Прошло три дня, как Смолин лежал в больнице при СИЗО № 1. Все эти дни превратились для него в один непрекращающийся кошмар, и хотя мозг его не переставал выстраивать всевозможные комбинации побега, надежды таяли, словно весенний снег в половодье. Кошмары и галлюцинации, терзавшие его в последнее время, на время отступили, уступив место глухому раздражению. Он снова и снова задавался вопросом, как смог дать загнать себя в ловушку, позволив Белову переиграть его.
«Ты можешь проиграть лишь один единственный бой, Алекс — своей смерти!»
«Это игра, милый, относись ко всему, как игре, это значительно упростит жизнь!»
«Прав дед, моя партия ещё не проиграна! Надо дать им время. Но что если у них не хватит мозгов выдернуть меня? Тогда что? Пожизненный срок? Из «отстойника» не сбежать, при перевозке тоже не вариант, Белов выстроит кордон охраны, как для президента! Остаётся дождаться суда!»