— Ладно-ладно, — ответил шутливо Мэл, выставляя руки и защищаясь от моих наскоков. — Признаю, что виноват и болтаю много лишнего.
— Будешь помогать, или мне просить кого-нибудь другого?
— Слушай, Папена, кое-что предложу, но ты ведь откажешься.
— Конечно, — заявила я с апломбом. — От твоих предложений нужно отказываться, не начав выслушивать.
Мелёшин рассмеялся.
— Дверь крепкая. Могу выломать по петлям, но замок в любом случае пострадает. Могу выламывать по замку, но с той стороны металлическая пластина приличных размеров. Половина двери уйдет в щепки. — Увидел испуг в моих глазах и добавил: — Я мог бы попробовать сначала растопить, а потом вытянуть эту гадость traheri[20], но боюсь угробить механизм замка. Не знаю, что в него залили, и буду греть наобум, а вдруг там есть низкоплавкие элементы? Так что оптимальный вариант — заночевать где-нибудь, а завтра с утреца будить своего мастера и тащить сюда за шкирку.
— Спасибо, конечно, но я и без тебя догадалась, только спать негде. Замок портить жалко, но придется.
— Переночуй у меня, — предложил Мэл.
— Спасибо, — сказала я, а потом сообразила, о чем речь. — То есть как у тебя? Нет-нет-нет, ни за какие коврижки!
Сумасшедшее предложение! Мне хватило денька в обществе его родни, теперь осталось сказать «здрасте» папеньке и маменьке, заявившись в Мелёшинский особняк на ночь глядя. Почему-то в голову пришло, что Мэл должен жить в особняке или в замке с фонтаном, парком и скульптурами. Его родители вряд ли обрадуются появлению на пороге сыночка с девкой непонятного происхождения. Туда допускают только породистых девиц в вечерних платьях.
— Да не съем тебя, — отозвался небрежно Мелёшин.
— Зато родственники сожрут и не подавятся.
Ни за что! Не предложение, а сплошной самоубийственный абсурд.
— Я живу один, — пояснил Мэл.
— Нет и еще раз нет, — подтвердила я первоначальное решение.
— Как хочешь, — пожал он плечами. — Переночевала бы в уголочке и потопала себе на здоровье утром домой. Я обычно сплю до обеда, так что выйдешь, дверь захлопнешь и поедешь, куда хотела.
При его словах я вдруг почувствовала, что мои бедные ножки жутко устали, что спину ломит, а мышцы ноют, что день выдался длинный и богатый на потрясения, и что неплохо бы прикорнуть в горизонтальном положении и приложить утомленную голову на мягкую подушку. Ой, как хочется, сил нет! Но поддаваться соблазну нельзя, все предложения Мелёшина выходили для меня боком, так что извините.
— С радостью, но не могу.
— Ладно, — взглянул Мэл на часы. — Уже одиннадцатый час. Бывай.
Неужели он сейчас уйдет и бросит меня здесь? И уговаривать не будет? Он пошутил, — убеждала себя. Мелёшин отдал фонарик, помыл руки в раковине, отряхнул брюки и пошел к выходу из коридорчика.