Sindroma unicuma. Книга 2 (Хол) - страница 4

Ясно, ребятки задумали какую-то гадость.

— Каждый раз смотрю на такую умную девочку, и становится совестно, — начал Макес. — Надо и мне браться за ум, а то скоро полечу из института. Поможешь? — обратился ко мне.

— С чем? — удивилась я.

— Прежде всего, — сказал парень и снова зевнул, — нехорошо общаться, не представившись. Макес.

— То есть Максим?

— В некотором роде, — пожал он плечами. — Но Максимки играют в песочнице, поэтому зови меня Макесом.

— Хорошо. Эва.

— Здорово! — восхитился собеседник. А то он не знал. — Знакомство полагается обмыть, а в нашем случае запить. Держи, — протянул мне стакан с соком, а себе взял другой.

— Спасибо. Очень приятно, — кивнула я любезно и отставила стакан в сторону.

Макес посмотрел растерянно на товарища. Тот отложил вилку и переключился на изучение неровностей колонны. Наблюдая за переглядываниями парней, я окончательно убедилась в том, что они замыслили недоброе дело, и решила форсировать события, чтобы при первой же возможности раскрыть коварный замысел.

— На каком факультете учишься? — поддержала увядший разговор.

— На элементарном, — сказал Макес и сделал шумный глоток апельсинового сока.

— Тогда ты должен знать Аффу. Она моя соседка по общежитию.

— Конечно, знаю, — признал парень. — Учимся на одном курсе. К тому же она так и не дала мне…

Мелёшин закашлялся.

— Ни разу не дала списать конспекты, — закончил Макес. — Очень злая девушка.

— Не может быть! — поразилась я. — Мы с ней хорошо контактируем.

— Не поверишь, — пожаловался друг Мелёшина, — она ненавидит меня и при случае устраивает каверзы.

— Наверное, мы о разных девушках говорим. Определенно, это не та Аффа, которая моя соседка.

— Пойми, она такая, — поведал скорбно парень и схватил с подноса два блинчика. Один целиком запихал в рот и принялся жевать с грустным видом, а второй протянул мне.

Я положила предложенный блинчик поверх стакана с соком. Неспроста мне подсовывают всякие съедобности с утра пораньше. Наверняка заговорщики успели что-то подсыпать в еду или подмешать.

Макес проглотил блинчик и замолчал. Я посмотрела на него искоса. Парень строил страшные рожи Мелёшину, мол, крыска не хочет жрать отраву. Кинула взгляд на Мэла, а тот вырисовывал пальцем круги на столешнице и любовался ими.

— Но хуже всего то, — наклонился ко мне Макес, положив руку на спинку стула, и оказался совсем близко, в нескольких сантиметрах, — что меня никто не понимает. А ведь я имею тонкую страдающую душу, — вздохнул он горько.

Надо же, каков страдалец. А парень продолжал делиться сокровенным.

— Все видят во мне легкомысленного и недалекого, — тут он разломил о тарелку творожный коржик. Одну половинку отдал мне, а вторую принялся жевать. — Однако моей натуре не чуждо сочувствие и сопереживание.