Проект «Забыть Чингисхана» (Емельянова) - страница 3

Но повелитель мира помнил народную мудрость: «Даже самый преданный пес, рано или поздно, укусит своего хозяина».

В тот день батыр все крутился у очага с вареным мясом. Он и раньше так делал, иногда выхватывая из кипящего бульона лучшие куски, но сегодня, он вел себя странно, и сотник приказал обыскать великана. Его повязали, и нашли завернутый в грязную тряпицу яд.

Умирал палач долго, мучаясь от боли. Он так ничего и не понял, за что, его отравили ядом, добавленным в любимый бешбармак.

Он мычал, и не мог вымолвить ни слова в свою защиту, собака в детстве оторвала ухо, и повредила перепонку, от пережитого страха, он стал немым.

Он убивал не из желания убивать, а просто из благодарности к человеку, подобравшему его, брошенного соплеменниками, умирать от голода, на кочевой тропе.

Рыжий хозяин досмотрел представление до конца. Сорок нукеров утащили застывшее тело, великана закопали.

А Чингисхан несколько раз приходил на курган, и с детской надеждой ждал чуда: вот зашевелится земля и Пахлеван предстанет перед ним, еще сильнее, чем прежде.

Будущее

На этот раз все прошло в штатном режиме, вреда никакого организм Всеволода не получил, а вот моральное состояние было подавленное. Был еще один маленький шанс, стать наложницей хана, но быть «женщиной» претило всему Севиному мужскому естеству. И все- таки он попробовал.

До него никто не решался это сделать, Сева решил «стать» женой хана Бортэ. Увы, это оказалось невозможно. Луноликая женщина, как раз разжигала очаг, и как только Всеволод попытался захватить ее сознание, Бортэ сунула в огонь руку. Болевой шок вернул незадачливого ученого в двадцать второй век, руку пришлось лечить.

Но время, неумолимо отсчитывало мгновения — цена которым — жизнь.

И Всеволод попытался снова.

В следующий раз его избранницей стала молоденькая наложница.

Прошлое

Всеволода тошнило от качки, в горле пересохло, он открыл глаза и тут же закрыл. Он болтался в сумке нукера, в сознании проносились обрывки горьких мыслей юной девушки, лишившейся поддержки родных.

Нукер слез с коня, развязав узлы, вытащил девушку из сумки.

Она упала, от долгого сидения в тесной торбе, занемели ноги.

Нукер схватил ее за волосы, и, подтащив к невысокому обрыву, бросил в мутные воды реки.

— Отмой сажу с лица и тела, маленькая гюрза. Ты станешь усладой великого воина, нашего повелителя.

Всеволод никак не мог овладеть сознанием алтайской принцессы.

Девушка не хотела жить, а ученый пытался направить ее мысли в сторону мести. И наконец, ему это удалось, когда нукер набросил на плечи аркан, и потащил пленницу к берегу, та не сопротивлялась, под браслетом на миниатюрной лодыжке, ждал своего часа отравленный кинжал.