— Юль, мало ли что… Начнут стрелять, падай, где стоишь и кричи: «Своя!»
— Хватит девчонку пугать, — вмешался старпом.
Отец указал на мерцающий берег:
— Видишь цепочку фонарей.
— Да.
— Держи правее. Ну, снегурочка моя родная…
Он поцеловал её в горячие губы, незаметно перекрестил вслед.
По утоптанному снежному сугробу, наметённому балтийской позёмкой вровень с бортом, Юля спустилась на лёд и, огибая угловатые скользкие торосы, стала удаляться в ночь. Команда сухогруза в молчании смотрела ей вслед, угольки сигарет тревожно вспыхивали и гасли алыми звёздочками. Она продвигалась по направлению к береговым огням, часто останавливалась, опять шла. Болезненный жар отнимал силы, нестерпимо мучила жажда, тогда она брала в рот кусочек колючего льда; на какое–то время, пока мёрзлый леденец таял, делалось легче, потом жар подступал с новой силой. Высокие торосы встречались редко, их приходилось огибать, чаще поверхность залива представляла собой настоящий каток, ступать по нему следовало особенно осторожно. Поскользнуться, упасть она не имела права. Сил на то, чтоб подняться, могло и не хватить. Сколько времени прошло, не понимала, казалось, вечность. В какой–то момент её охватило отчаянье, хотелось повернуть назад… К судну, теплу, команде, к папе… Но она продолжала идти, вглядываясь в огни, которые между тем становились крупнее и ярче. Юля уже различала чёрные контуры строений, кромку леса. «Чтобы не наткнуться на открытую воду, нужно правее…» Она всё шла, шла, шла, шла. Берег сначала приближался единой полосой, затем левая сторона с огнями, гудками, лязганьем начала оставаться позади… Чёрные постройки росли, надвигаясь прямо на неё. Она остановилась перевести дух. С трудом удерживая равновесие, отломила ещё кусочек льдинки. Жёсткий белый луч прожектора неожиданно ударил в лицо! заскользил по феерически прозрачным голубым глыбам льда. «Будут стрелять!» — промелькнуло в сознании. Она повалилась набок, обхватила голову руками. Репродуктор громовым басом пригвоздил её к колючему насту:
— Внимание! Вы незаконно пересекли государственную границу Российской Федерации. Предлагаем вам сдаться. В случае сопротивления, открываем огонь на поражение.
Чёрное небо разрезала трассирующая очередь…
Над ней нависла огромная рычащая овчарка, солдаты с автоматами. Заставили встать, повели… Потом душный угар помещения, длинный коридор с решёткой… Её куда–то гнали долго–долго: «Нужно запомнить дорогу!» — мучительно силилась она. На секунду конвой остановил. Последнее, что она видела — мама и Лада: «Они откуда?..»