— Понимаешь, — говорил он. — У меня планируется персональная выставка в Москве. Поэтому я задумал сделать капитальное полотно, которое будет называться примерно так: «Убийство семьи старовера Ануфрия». Чтобы написать его, мне надо вжиться в обстановку, найти подходящую натуру, продумать психологические моменты и многое другое. Кроме того, я планирую сделать серию работ на тему «Сибиряки». С некоторых пор я своей работой иллюстратора книг не совсем бываю удовлетворен. Ведь график — это перелопачивание готового, написанного писателем, материала, и твое здесь творческое участие — больше техническое, хотя, конечно, всякую работу можно делать по-разному. Можно привносить что-то свое, а можно и не привносить. А вот работа художника-живописца дает совершенно иной кругозор и простор для творчества. Понимаешь, просто чувствую, что созрел, руки просят другой, более серьезной работы. И потом, я воспитывался, учился именно в этом направлении. Так что готовьтесь к тому, что я вам успею надоесть: я приехал месяца на два, а может, и более того.
— Да хоть насколько, мы с матерью будем только рады. Питание мы тебе обеспечим, спать где, найдем, в тайгу я тебя свожу. Да, сынок, вспомнил: в тайге есть остров посреди болотины, где когда-то проживали староверы, — там еще остатки землянок, кладбище. Вот и туды свожу. Может, нарисуешь и это место.
— Что ты говоришь! Надо же: остатки жилищ староверов… Да это же просто клад: в конце второй половины двадцатого века есть еще место, где в первозданном виде сбереглось то, о чем можно прочитать только в книжках. Вот натура так натура… Колоссально!..
Поглядывая искоса на Николая, Данила в самом деле радовался уже одной мысли: его единственный сынок будет жить рядышком целых два месяца. Да он, Данила, сделает все возможное и невозможное. Чтобы уж никогда более не забыл, откуда происходят его корни. Чтобы принял и полюбил все то, что было близко и дорого и отцу его, Даниле, и деду Афанасию, и прадеду Ануфрию.
На крылечке встретил их Воробей. В чистых штанах, рубашке в клеточку, в тапочках, которые сшил своими руками. Засуетился, запрыгал, замахал руками:
— Афанасьич!.. Приехал!.. Я уж тутазаждалси-и-и… От… и — до…
— Ну-ну, старый, погодь прыгать, познакомься: вот мой сын Николай.
— Миколка… Боже ж ты мой… Родный… Гость дорогой…
Умильно глядел на Николая, тряс его руку, не знал, чем еще выразить свою радость.
— Жить теперь будете вдвоем, будешь помогать Николаю картины рисовать.
— Картинки?.. Раиса моя любила картинки… Чтоб на стене… Женшин… Пышнотелых…