— Джек О'Нилл, — буркнул он в трубку, направляясь на кухню за сигаретами. Кажется, там ещё была начатая пачка.
— Как жизнь Джек? — на том конце провода говорил Комиссар Полиции Майкл МакКаллен. Голос у него не изменился за этот год. Такой же скрипучий и резкий.
— А, это ты, Майк. Иди на хрен.
— Вижу у тебя всё хорошо, О'Нилл, — продолжил, как ни в чём не бывало, его бывший начальник. — Я хотел с тобой поговорить.
— Мы уже говорим, — Джек щёлкнул зажигалкой, и закурил, выпуская клубы табачного дыма. Последняя пачка. Нужно сходить в магазин и купить пива и сигарет. Впереди ещё долгая ночь без сна, наедине с самим собой. Нужно к этому хорошенько подготовиться. Джек представил, как ночью будет в очередной раз сидеть на своей кухне и курить в потолок, ожидая наступление утра. Заманчивая перспектива. Для её реализации не хватает только пары пачек сигарет. Нет, лучше три пачки. Три пачки будет в самый раз.
— Я хотел поговорить о твоём возвращении. — Прервал его мысли Майк. — Ты ведь знаешь, что место детектива остаётся за тобой. Ты нужен в полиции.
— О, да ты что? Серьёзно? — Голос Джека переполнял сарказм. — Я завязал с этой общественной работой. Дальше без меня джентльмены, будьте так добры.
— У тебя дар к расследованиям, — не унимался Майк. — Ты же прирожденный сыщик, и ты знаешь это. С твоим уходом раскрываемость дел резко упала.
— Майк, люди убивали друг друга раньше. Делают это сейчас. И знаешь что? Мне на них по фиг. Я не хочу им мешать, пусть творят, что хотят. Пусть и дальше убивают друг друга. И ты не мешай мне делать тоже самое с собой.
— Как знаешь, Джек. Как знаешь. — Голос Майка стал разочарованным. — Если ты захочешь вернуться, то помнишь, где меня найти.
— Пока, Майки. — Джек нажал отбой, и швырнул телефон на кресло.
После всего, через что он прошёл за последний год, Джеку было плевать на что угодно и на кого угодно. Даже на самого себя. Мужчина горько усмехнулся и обвёл свою комнату тяжёлым взглядом.
Пора собрать по полу бутылки и освободить свои пепельницы. Может завтра? Да ну…Успеется. Джек снова закурил и уставился на вечерний город. На экране окна показывали Лондон. Город жил своей жизнью, круглосуточной, яркой, многоголосой. Тысячи людей куда-то спешили, к чему-то стремились. Чего-то добивались. Джек чувствовал, что стоит на обочине жизни. И это место его вполне устраивало. Желание жить умерло у него примерно с год назад. Да и что за сомнительное удовольствие идти туда, куда не хочешь идти, чтобы заработать деньги, которых у тебя и так достаточно. И потом покупать на заработанные деньги разный хлам, навязанный рекламой, который тебе на самом деле не нужен. Замкнутый круг. И в глубине души Джек был рад, что смог из этого круга вырваться. Обочина жизни — не самое худшее из возможных мест пребывания.