— Ты о чем?! — удивилась Гордана. — Когда это ты успел еще и учеников набрать?
И тогда я понял, что проболтался.
— В общем… Скажем так, я помню свою предыдущую жизнь. Жизнь воина в другом мире, похожем на этот. Я не паренек, только-только ставший на ноги, а давным-давно сформированная личность, пронесшая свои принципы и кодекс чести сквозь десятилетия. Я не приму предложения императора и если не уеду — то рано или поздно попытаюсь убить его. Мне не оставляют другого выбора.
Я поднялся, положил под чашку купюру.
— Так что прощай, Гордана Ковач, мне было действительно приятно водить с тобой дружбу. — Тут я отодвинул полу куртки и показал ей рукоять заткнутого за пояс пистолета. — Так что если ты все же информатор ИСБ — не забудь предупредить тех, кто поедет меня ловить, что живым я не дамся и заберу с собой стольких, скольких смогу. Пусть знают, что эта охота будет смертельной.
Когда я взялся за рюкзак, Горди спросила:
— И что ты собираешься делать дальше?
Я улыбнулся в ответ.
— Почему ты спрашиваешь? В мои намерения не входит облегчать ИСБ задачу.
— Ты дурак! Я и не собиралась! Слушай… я могу тебя довезти до границы.
— Не-не-не. С некоторых пор я опасаюсь твоих водителей.
— Я без водителя! У меня права есть, ты не знал?
— В шестнадцать-то лет можно управлять машиной?
Гордана фыркнула:
— А смысл не разрешать водить машину тому, кто имеет сертификат водителя бронетехники и умеет управлять танком и броневиком?
Вот тут уже у меня глаза на лоб полезли.
— Ты умеешь управлять танком?!
— Делов-то, ездила на полигон и освоила в две недели. В четырнадцать лет, кстати. Правда, только самыми новыми, у которых есть цифровая панель механика-водителя, потому что в старых мне не хватает силы переключать коробку передач. Так что я сейчас сама за рулем.
— Спасибо, но твоя машина — с маячком. Могут заподозрить, что как-то далеко ты за покупками уехала. До границы переть на сотке в час — это только к утру доедешь.
Горди вздохнула.
— Ну это смотря в какую сторону собрался ты сам. У меня в Загорье есть дальняя родня, от которых, собственно, и пошла ветка аквилонских Ковачей. А Загорье — это на границе с Маажентой. Я могу поехать туда, ни у кого не вызывая подозрений.
И я согласился.
* * *
Вечером мы остановились в мотеле, назвавшись вымышленными именами, причем, когда я попытался взять себе вторую комнату, Горди спросила:
— А зачем нам две комнаты?
Я не стал возражать. Вторая медовая ловушка? Я готов. А если не ловушка — что ж, Горди теперь знает, что мы расстанемся, так что моя совесть чиста.
Часом позже, когда мы лежали, обнявшись, она сказала: