Про то, как Вакса гуляла-гуляла, гуляла-гуляла (Левитин, Левитина) - страница 29

Я не мешаю, потому что знаю: когда он сделает все-все, что запланировал, то обязательно напишет книгу о нас с тобой и назовет ее «Про то, как Вакса гуляла-гуляла, гуляла-гуляла…».

Это будет. Я припасаю ему рисунки для книги. Видишь, у меня уже нарисована ты, и мама с папой, и краешек нашего дома в саду, и окно наверху, где папа работает. Только скорее, скорее бы он начал писать свою книгу, потому что, только прочитав ее, я окончательно выздоровею.

Она раскладывала рисунки перед Ваксой, и та действительно видела родителей, себя, бульдога, прыгающего в траве, и начинала привыкать, что где-то есть дача, на которой Маша обязательно выздоровеет.

«… и вот, – начала Маша еще в машине, – они оказались хитрей паука, не мешай, папа! Это сказка со счастливым концом. Как вы думаете, что они сделали, чтобы не попасть к пауку? Они сделали роботов и нарисовали их в образе Маши и Ваксы. Точно таких, как они сами. А паук подумал и схватил этих роботов. Но потом он увидел, что в них нет ни капли крови, не отвлекайся, папа, это не страшно, не мешай маме вести машину! И ужасно рассердился, догадавшись, что его обманули. Но было уже поздно. Маша с Ваксой приехали на дачу».

Они и в самом деле приехали. Только было поздно, темно, и соседи спали, а может быть, прислушивались в темноте – кто это там приехал.

И лягушки звенели на пруду, как рассказывала Маша, и отдельные звезды стояли на небе, а само небо располагалось как-то вертикально, не полностью, как говорила Маша, а чтобы оставить место для космоса.

– Не шумите, – попросил папа.

– До чего же хорошо! – сказала мама. – Давайте внесем вещи утром, а пока посидим на крыльце.

– Ночью все кошки серы, – сказал папа. – Увидите, каким безобразием нас все это встретит утром.

Но до утра еще надо было дожить. И папа, как всегда, был прав и неправ в одно и то же время.

«Как это у него получается? – подумала Вакса. – Ох уж эта его правота!»

Они и правда немного посидели на крыльце, уже в ожидании ежиков, выставив им блюдечко молока, и смеялись, глядя, с какой опаской пес принюхивается к молоку – можно выпить или нет. Посмотрели на звезды, каждый, вероятно, помечтал о чем-то, папа – чтобы они немедленно постелили и легли, мама – чтобы всю ночь так сидеть и сидеть, Маша, торжествующе сжимая Ваксу, обещала утром что-то великолепное, но, как назло, великолепному не удалось сбыться слишком скоро: устроившись в постели, Маша начала так страшно кашлять, что не оставалось даже секунды, чтобы набрать воздуха. Чем она кашляла, Вакса не понимала.

Первые удары кашля пришлись по ней, папа с мамой уже легли в другой комнате, но приступы кашля повторялись с такой частотой, что родители прибежали в ночи, притащили из машины узел, стали разыскивать лекарства, и все это время папа ругал маму, что об этом следовало подумать раньше, мама рылась в узле, а Маша задыхалась, и Вакса почувствовала, что уходит из этого мира вместе с ней.