Маргоша полагала, что Варе недостает кокетства. Это верно – не умела, не привыкла, сколько ни старались научить. Но ведь и Маргоша, при всем искусстве макияжа и кокетства, почему-то осталась одна перед своей балетной пенсией. В Богеме, между прочим, полно было старых дев и одиноких мам с детьми в семейных комнатах. Мужчин тоже хватало, но какие-то все…
Прежде Варя не страдала от одиночества. Личность, как говорится, сформировавшаяся и самостоятельная. Не хотелось ей знать, как мужчина бросает где попало расческу с волосами в зубьях, как ковыряет во рту заостренной спичкой после обеда, – всякого навидалась в общей кухне. Все бы прекрасно, если б не Маргошино жужжание. Соседка вдруг начала относиться к мужчинам с трепетом и прикидкой. Отсутствие постоянного друга стало чудиться нынче Маргоше большим ее недостатком, как, к примеру, кому-то кажется изъяном жизни хромая нога. Маргоша побаивалась, что отправится в пенсионный тираж и не найдет работу по душе в ведомственной сфере. Короче, имелись у Маргоши существенные причины для беспокойства. Она и Варю однажды предостерегла: «Старая дева – это своего рода инвалидность».
Варя всю ночь думала и тоже пришла к выводу, что совсем неплохо слышать рядом сон другого человека. Спящих под одним одеялом наверняка реже мучает бессонница. Но когда появился Медынцев, Варе и в голову не пришло примерить его к брачному формату. Во-первых, женатый, во‑вторых, минусы. Ушел Медынцев, и ничего, кроме огромного облегчения, Варя не почувствовала. Даже чуть не запела.
Да.
Голос у Вари был негромкий, но правильный и нежный, и у Маргоши приятный. Здесь у всех хорошие голоса, полно оперных, в праздники общагу далеко слышно. Варя постучала в стенку соседке.
– Неужто прогнала? – порадовалась за Варю Маргоша. – Не боись, мы тебе такого мужика найдем – обзавидуются наши!
Попили чаю вприкуску с карамелью. Спели вполголоса о любви, и Маргоша настроилась поговорить на актуальную тему.
– Присматривайся к мужчинам развитым высоко и всесторонне, – внушала она. – Наружная красота без значения. Пусть ниже ростом и лысый, лишь бы не себе на уме и непьющий, или умеренно. Мужчина, учти, продукт скоропортящийся, у возрастных начинается импотенция, молодые быстро курвятся, поэтому бери в диапазоне от тридцати трех до сорока пяти максимум. Если в первую неделю скажет: «Не мужское это дело – носки стирать», разворачивайся и уходи. Мужчина должен иметь благородство стирки своих носков и вообще делить работу по дому поровну… – Маргоша махнула рукой. – Ой да все это – прописные истины! Главное – чтоб любил.