Суп из топора (Нонна) - страница 4

Но мальчик, с первой встречи потрясенный красотой Ольги, а еще больше – тем, что она улыбалась совсем как мама, все же твердо заявил:

– У меня есть брат. Изя. Я без него никуда не поеду!

Ольга исчезла еще на десять дней. Обивала пороги, умоляла – но тщетно. Изю уже усыновили, и закон о тайне усыновления охранял его новую семью. Услышав в двухсотый раз жестокое «сведений не даем», Ольга сдалась. Вернувшись в Энск, она солгала впервые в жизни:

– Твой брат умер.

Но Святослав, неведомым инстинктом почуяв фальшь, сказал себе:

– Ладно, пусть, говорите, что хотите. Изька жив, я точно знаю. Вырасту, вернусь за ним.

Когда самолет уносил его – теперь уже Стива – в новую жизнь, он, глядя в иллюминатор, повторял:

– Я найду его, обязательно найду.

Но сперва предстояло освоиться в этой новой жизни, ведь даже говорить придется учиться заново…

Марта

– Берта, ты хорошо подумала? Посмотри на них! Такие две куколки! Уж сколько я младенцев перевидала, а от этих отойти не могу. Хоть покорми, родная же кровь…

– Сами кормите! Я отказ уже подписала. Все, хватит.

Но худенькая пожилая Людмила Николаевна, главный врач роддома, предприняла еще одну попытку:

– Сколько живу, впервые вижу еврейку-шлюху! Берта! Опомнись! Господь тебя покарает! Ведь сама потом начнешь их искать, подумай! Хоть посмотри на них, чтобы запомнить…

– Очень нужно мне их запоминать! Родила – и хватит. Жалко, аборт не успела сделать…

Людмилу Николаевну сентиментальной не назвал бы никто. Потерявшая на войне мужа и маленького сына, навидавшаяся в своем роддоме всякого, она в свои пятьдесят девять была крепче стали. Но беспомощные близняшки, сироты при живой матери, запали ей в самое сердце. Словно схватились за него своими крошечными ручонками.

Конечно, пожилой одинокой женщине почти невозможно получить разрешение на удочерение. Но энергия хрупкой с виду Людмилы Николаевны могла пробить любую стену. Да и главный врач городского роддома – фигура заметная. Практически каждому Людмила Николаевна могла напомнить: я же тебя этими самыми руками принимала, а у тебя жена никак разродиться не могла, кто ее спас? И упорной женщине никто не мог отказать.

Людмила Николаевна назвала девочек Марта и Берта. Она надеялась, что беспутная мать когда-нибудь опомнится, так пусть хоть по имени (фамилию пришлось дать свою) сможет их разыскать.

Бывшая комната погибшего сына превратилась в уютную детскую. Людмила Николаевна выбрала самые веселые – розовые, с забавными медвежатами – обои, нашла хорошую няню, накупила пеленок, распашонок, бутылочек и погремушек. Каждую свободную минуту женщина проводила с малышами. Все говорили, что она помолодела на двадцать лет…