— Я не слышу. — Кэм усилил хватку.
Именно в этот момент я осознал, что он не собирается отпускать меня.
— Да, сэр, — прохрипел я, а потом разревелся. Это было как выпустить воздух из шарика. Сначала ноги, потом все остальное, не успел я ничего понять, как уже, всхлипывая, сидел на полу, пока Кэм возился с носком на моих запястьях.
Когда он сорвал с моей головы футболку, комната показалась мне ярче обычного, а от слез вокруг ламп появился сияющий ореол, как у звезд. Я тут же обнял Кэма за шею, будто это было самым естественным в мире, и заплакал как ребенок.
— Ты не слабый, Брэйди, — сказал он, и, кажется, я почти поверил. — Ты сильнее, чем думаешь.
— Неважно, — пробормотал я ему в шею. — Не имеет значения.
— Может и нет. — Он нежно погладил мою спину. — Но ты должен это знать.
Я подавился всхлипом.
— Я не хочу, чтобы Люси умерла!
Он баюкал меня:
— Знаю, Брэйди. Знаю.
«Неужели на севере действительно так плохо?»
«Городской мальчик».
— Да, — прошептал он. — Я и сам ничего не знаю.
Прошла вечность, или мне показалось, что прошла вечность, но я наконец смог отцепиться от Кэма. Прислонившись к кровати, я потер глаза и настороженно посмотрел на него, а он — на меня.
— Ты обманул меня, ЭлТи, — сказал я наконец. — Я думал, у нас уговор.
Губы Кэма дрогнули, он протянул руку и переплел свои пальцы с моими.
— Верно, Брэйди. У нас еще есть время.
Никакого времени у нас нет.
Я вздохнул:
— А ты был прав. Я не продержался двадцати минут.
Кэм поднес мою ладонь к губам и поцеловал костяшки.
— Да, но не переживай. Я был довольно жестким с тобой.
— Ага. Я почувствовал.
Зеленые глаза блеснули.
— Язва.
Я нахмурился:
— Почему тебе не все равно, ЭлТи?
Он вскинул брови:
— Может, я просто эгоист. Когда тебе плохо, плохо и мне. А может, даже хотя у тебя и не было выбора, кроме как впустить меня в чокнутый мир, который ты зовешь своей головой, мне вроде как там понравилось, и я хочу сделать это место лучше, раз уж в нем застрял.
Я неловко пожал плечами, и мы в один голос подумали:
«Несколько дней».
Либо мы все погибнем, когда придут Безликие, либо нет. И если нет, наша связь разорвется. Кэм на станции не задержится. Его пошлют обратно на Восьмой, а может, домой, и я останусь один. Но не настолько один, как Люси.
Я на мгновение закрыл глаза. Я мог бы разозлиться, мог бы снова сорваться или попытаться забыть о ее существовании. Но ничто из этого не помогало. Не помогало и не поможет. Со временем она просто превратится в еще один пункт из моего списка сожалений, станет еще одним выворачивающим душу наизнанку воспоминанием, которому я не могу посмотреть в лицо. Еще одной ошибкой.